Хелен Джонс - Если ты мне веришь

Не знаю, сколько точно я пролежала на той теплой, но сырой лавке, упиваясь слезами. Я не брала с собой часов. Но мне пришлось встать, как только я почувствовала, что мое тело совсем продрогло. Нижняя челюсть невольно стукалась об верхнюю, издавая противный звук, от которого меня чуть не вырвало. Я не хотела никого и ничего видеть. Мне захотелось стать слепой в один миг, лишь бы не видеть все, что меня окружало. Мне не нужно было это в тот момент. Мамы уже не было, и жизнь перестала приносить хоть какую — то радость.

Я почувствовала себя виноватой, когда подумала о том, что ненавижу этот парк. Все эти разговоры обо всем. Наверное, они были такими глупыми! Как и мы.

«Я больше никогда не вернусь сюда, слышишь?», — прокричала я в небо и мои глаза в два счета наполнились слезами. Они капали и капали на землю, не давая мне вздохнуть.

Мне, наверное, нужно было там оставаться, возможно, уйдя оттуда сразу же, я бы не была здесь. Эти деревья, цветы. Все мне показалось настолько отвратительным, что я решила поскорее оттуда убраться. Я смотрела в ясное небо и думала о маме. Почему она меня оставила? Как же я справлюсь без нее? А как же наши разговоры с ней? Пусть они и были глупыми, но они были настолько важны для меня!

Мои глаза уже настолько наполнились слезами, что я могла разглядеть лишь расплывчатое изображение деревьев и цветов. Но при этом слезы не заканчивались, будто во мне за все время их скопилось несколько литров!

«Я никогда больше не вернусь сюда, без тебя», — уже шепотом проговорила я, и по моему телу пробежала сотня мурашек.

Я села на холодную землю, свесив голову. Даже холод меня не пугал. И пусть я невольно дрожала, все же уходить не собиралась. Моя голова была до отвала перегружена всякого рода мыслями. Мама, жизнь, Люсинда, разговоры. Я, постоянно всхлипывая, вытирая слезы ладонью, но они за секунду снова были готовы оставить след на моих щеках.

Но, несмотря на то, что я совсем разочаровалась в жизни за один всего день, все же я еще могла здраво смыслить. Слезы, наконец, иссякли, но глаза вся еще оставались мокрыми. Я поднялась с трудом на ноги.

И тут, недалеко от меня мгновенно появилось белое пятно. С первого раза я не могла разглядеть, что это было. Мои глаза окутала толстая пленка слез. Я прищурила глаза и попыталась сосредоточить свой взгляд на этом предмете, но ничего не выходило.

Сначала пятно не двигалось, но как только я заметила, что оно медленно приближается ко мне, я с силой вытерла слезы с глаз так, что снова могла нормально видеть. Просмотрев все вокруг, каждое дерево, каждый кустик, я опечалилась еще больше, чем несколько минут назад. Уже никого не было.

Я лишь успела заметить, как это «что — то» поднимается в небо и там исчезает, сливаясь с солнечным светом.

Но я точно знала, что там кто — то был. Я не могла спутать «это» с каким — либо неживым предметом, ведь то, что я видела — двигалось. Оно словно медленно шагало ко мне, боялось меня. А затем, совсем испугавшись, взмыло в небо, считая, что там оно сможет найти для себя безопасное убежище. Впрочем, так оно и было. По крайней мере, мне не удалось совершенно ничего увидеть в тот день. Может, из —за слез, может, из — за того, что не хотела видеть.

«Мама?», — тихо произнесла я, торопливо рассматривая, как можно тщательнее, каждый метр земли. Даже лавку я осмотрела несколько раз, чтобы точно быть уверенной, что нахожусь в парке одна.

Но все было на своем месте. Только ветер утих, и в парке наступила гробовая тишина. Я даже услышала стук своего сердца, наровившееся выпрыгнуть наружу. Неужели это была и правда мама? Ее душа? Она пришла сюда, в парк, как и раньше, чтобы поговорить со мной. Но я не смогла ее увидеть из — за этих бесполезных слез. И зачем только мне это нужно было? Может, мама пришла напомнить, что слезы — совсем не выход из любой ситуации, это лишь проявление эмоций, которые сильный человек держит в себе.

Я была бы счастлива, если бы мама забрала меня с собой, на небо прямо в тот же день. Хоть там мы могли бы быть вместе. И я очень сожалею до сих пор, что из — за такой слабости, как слезы, я не смогла увидеть маму в последний раз. Я очень скучаю по ней.

Кристен на этом прервалась, и я заметил, как крупная капля упала с ресниц девушки прямо на кровать. Она шмыгнула носом. И рукавом халата вытерла след от слезы на щеке. Девушка закатила глаза, чтобы не вырвались наружу остальные слезы. Наверное, боялась показаться слишком сентиментальной.

Кристен попыталась что — то еще сказать, но не смогла сдержать эмоций и с шумом свалилась на пол, будто эта была вовсе не хрупкая девушка, а мешок с картофелем. Она плакала безшумно. Я лишь мог разглядеть, как ее тело слегка подрагивает от глубоких вдохов и выдохов. Мисс Раян плакала слишком часто.