Хелен Джонс - Если ты мне веришь

Тетя Люсинда тихо подошла сзади и положила руку ко мне на плечо. То прикосновение помниться мне до сих пор. Оно было совсем таким, как касалась меня мама. Оно было иным. То ли в нем было заложена фальшивая любовь и чувство опеки, то ли я просто тогда наивно верила во все, что только могло прийти мне в голову.

— Это совсем ненадолго, малышка, — слегка улыбаясь, прошептала она, — скоро мама приедет, и вы снова будете гулять по вашему любимому парку, — она поцеловала меня в лоб и ушла в дом собирать мои вещи. А я так и простояла на том же месте, упиваясь слезами, от которых меня выворачивало наизнанку.

С тех пор, я переехала к тете Люсинде. Я каждый день спрашивала, когда же я увижу свою маму, но оказалось, что никогда.

Последнее, что я помню, это то, как я сидела возле надгробной плиты моей матери. Прошло два года с тех пор, как ее увезли в больницу, но она так и не вернулась.

Сначала, я долго не могла прийти в себя, считая, что моя жизнь на этом кончилась. Меня ни что и ни кто не мог обрадовать. Но со временем я привыкла к тому, что мамы нет со мной и постепенно моя жизнь начала налаживаться. Я снова начала радоваться наступлению весны, закату и рассвету. Я снова начала жить как все дети. И так продолжалось до того момента, пока я не узнала о смерти мамы. Это встряхнуло меня намного больше.

Если честно, я даже смирилась с отсутствием мамы в моей жизни, ведь я жила надеждой на то, что мы вновь скоро встретимся. Но узнав о смерти мамы внутри меня что — то щелкнуло. Я перестала себя контролировать.

Когда тетя Люсинда проговорила эти ужасные три слова «Твоя мама скончалась», в меня словно вселилось некое существо, заставляющее меня крушить все, что попадется мне на пути. Сейчас я понимаю, насколько глупо я тогда выглядела и дико об этом сожалею. Это был тревожный звонок для тети, и опасный для меня, который я так и не услышала, не попав сюда. Люсинда пыталась меня успокоить, прижимала к себе, просила прощения. Хотя за что, я не понимаю до сих пор. Может за то, что это именно она погубила мою маму? Именно так я и считала тогда. Я кричала во весь голос, что тетя Люсинда — убийца. Даже выйдя из дома, я продолжала кричать, глотая слезы. Море слез. Я не хотела слышать слова утешения и не хотела никого видеть. Для меня этот мир в мгновение потерял все краски.

Сейчас, я знаю, что моя мама казалась для окружающих странной. Даже очень, впрочем, как и я. Но спустя пять лет я поняла, что тетушка тогда поступила правильно, ведь люди остерегаются тех, кто не похож на них. И это естественно — Кристен снова посмотрела в окно и вяло улыбнулась, наблюдая за своим отражением

Я машинально бросил взгляд на мисс Раян и также улыбнулся. Она стала чувствовать себя немного лучше. Это можно было понять по внешнему виду девушки: кожа была уже не такой бледной, на щеках появился легкий румянец, глаза не выглядели уставшими.

— После этого вы и начали что — то видеть? — я сделал небольшую паузу, размышляя над тем, что могла видеть девушка.

— Определенно, — намного громче и тверже проговорила девушка, тяжело дыша и глядя на мое отражение в окне, с какой — то ненавистью. Погода резко ухудшилась и над больницей нависли тучи.

Я съежился, может, от резкого потемнения за окном, может, опасаясь порыва бешенства у своей пациентки, и, задумавшись, повторил:

— Определенно.

— Вы правы, мистер Норвингтон. Совершенно правы. Я недолго простояла возле дома тетушки. Не смогу объяснить почему, но мне вдруг захотелось пойти в тот парк, где мы с мамой проводили большую часть своего времени. Мне захотелось, посидеть на той самой лавочке, где сидели когда — то мы с ней и обсуждали нашу жизнь. Мне захотелось прижаться хотя бы к воспоминаниям о ней, — Кристен села на кровать, с силой сжимая свои ладони. Я видел, как ей было трудно вспоминать все, что с ней произошло, тем более рассказывать это совершенно незнакомому человеку. Но она все же нашла в себе силы снова не заплакать и продолжила:

— Мои желания поскорее побывать в парке несли меня туда. Я и сама то не могла разобраться, что со мной происходит. Наверное, это просто стресс после потери близкого человека. Страх остаться одной. То, что маму увезли в больницу, я еще могла перенести, но то, что она скончалась, и мы больше никогда с ней не увидимся — нет. Но, как ни странно, в тот вечер мне так ничего и не привиделось. Тот зверь так и не подошел ко мне в ту ночь, когда я действительно нуждалось хоть в чьей — то поддержке.

Тогда я просто прибежала в парк и плюхнулась на ближайшую лавочку с подкошенными ножками. Я упала на нее с такой силой, что по моему телу мгновенно прошла боль, и я заплакала еще громче, чем у дома тети Люсинды. И от боли в душе, и от физической боли. Я совершенно не знала, как жить дальше, без мамы. Ведь всякая надежда встретить ее снова ушла вместе с ней под землю. А оттуда мне ее никак нельзя было достать. Я плакала от того, что все, чем я жила вмиг разрушилось. Эти разговоры с мамой, эти веселые прогулки, после которых у меня появлялись все новые желания что — либо сделать, или что — либо увидеть. Мир вставал передо мной со всех сторон. Я знала, казалось бы, все, что только могло быть. Хоть это было далеко не так. И когда мама рассказывала мне что — то, чего я не знала, мое лицо менялось до неузнаваемости. Загадок в мире становилось все больше, и поэтому он был для меня еще интереснее, чем прежде.