Хелен Джонс - Если ты мне веришь

Люсинда держалась просто отлично. Скрещенные руки на груди, гордо поднятая голова. Она словно говорила: «Тебе меня не сломить». Но что — то заставляло меня думать, что она вовсе не чувствует себя победителем, скорее, наобарот. От этого она даже дрожала. Хотя вряд ли от этого. Просто на улице было холодно.

Когда я подошла совсем близко к тете Люсинде, она спряталась за спины тех мужчин, напоминающих высокие толстые столбы, которые ни кому не давали прохода. Они будто бы были рады укрыть за собой мою тетю и полностью загородили мне взор на нее. А бабушка так и продолжала на меня смотреть. Но вот только я не могла прочесть хоть что — то в ее взгляде.

Уличный фонарь нарочно светил мне в лицо, пытаясь преклонить меня на колени, чтобы я не сопротивлялась. Да все те люди этого хотели. Вряд ли кому — то из них доставило бы удовольствие мучиться с бесполезной сумасшедшей девчонкой, которая так не хотела сдаваться.

— Что вам нужно? — я ощутила во рту вкус крови. Очевидно, я была настолько испугана всем происходящим, что по дурной привычке прикусила себе губу, даже не заметив. От этого я поморщилась.

Один из тех «громил» повторил мое выражение лица, что очень развеселило меня. Но они оба продолжали молчать. Перечислить все мысли, проносившиеся в моей голове тогда довольно — таки сложно. От силы я вспомню две или, быть может, три самых главных тем моих размышлений. Но одну я точно помню.

Я предполагала, что Люсинда вызвала полицейских, дабы разыскать меня и привести домой. Ведь было ужетпозднее время и как бы это мне тогда было неприятно об этом думать, все же Люсинда заботилась обо мне. Другой темой стало то, что все эти три человека видели то же, что и я, и они, словно находились под влияние впечатлений. Больше объяснению появление тех людей я не находила. Хотя, наверное, в глубине души, из самого дна знакомый внутренний голос твердил, что все кончено, не будет больше вечеров свободы. Не буду я больше рассекать по небу и не увижу больше своего друга. Но я просто не хотела его слушать.

И к моему великому сожалению, ни та, ни другая мысль не заняли почетного места в моей голове. Они дополняли друг друга и были разумными объяснениями нахождения там тетушке и тех двух незнакомцев. По крайней мере, так я думала.

— Мисс Раян, что вы сейчас делали? — грубо спросил один из мужчин, шагнув мне на встречу. Я попятилась назад, не знав, что ответить. До меня тут же долетело и другое, уже правильное объяснение — им нужна была я. Они хотели заточить меня в психбольницу, как принцесс в сказках вынуждают томиться в башнях. По крайней мере, так они поступили с моей мамой. Но вся жизнь не была похожа на сказку. И никто больше не сможет освободить меня от этих гнятущих оков. Я никогда вновь не стану преждней. Да оно и не к чему. Но так этого хотелось!

Я быстро завертела головой, надеясь, что они сжаляться надо мной, и я, как и раньше буду свободно бродить по этим улицам. Но, почувствовав, как на глаза навернулись обжигающие слезы, я пустилась в бег. Тогда, я ни о чем не думала. Хотя стоило бы предугадать, что эти здоровяки определенно меня нагонят.

Я услышала восклики тети Люсинды и громкие вздохи бабули, раздававшиеся где — то уже позади меня, и быстрые шаги, приближавшиеся ко мне.

Почувствовав, как моя рука стонет от боли, я остановилась. Один из мужчин вцепился в мою руку так, что я даже чуть поджала под себя ноги, чтобы хоть как — то справиться с невыносимой болью. Но ему, похоже, было все равно.

Свет от фонаря, стоявшего рядом, упал на лицо мужчины, и я увидела, как сверкнули его темно — зеленые глаза, а узкие сухие губы сжались до предела. Он был невыносимо зол. Чтобы об этом догадаться, не нужно было иметь сверхспособностей, все выражалось на его лице.

Его большая рука, будто намертво прижалась к моей, и, казалось, что мы никогда не сможем их оторвать. Боль становилась все сильнее, и я больше не могла это терпеть. Мои глаза вот — вот бы вывалились и упали на дорогу перед ним, если бы я не услышала зловещие ругательства мужчины, и снова не ощутила вкус крови.

Вот только кровь была, на тот раз, не моей. Не знаю, как мне только в голову пришло укусить того громилу, но я подумала об этом, лишь когда заметила, как мои зубы впились в человеческое мясо.

— Ах ты, зараза! — что есть мочи прокричал он и соскалил зубы, как это делают хищники, готовясь к нападению. Он буквально желал убить меня в тот момент. А все из — за того, что его вызвали в довольно позднее время. Я точно уверена, вряд ли кому — нибудь такое понравилось, тем более мужчина явно устал от всех своих дел и забот.