Алексей Бартенев - Мой друг

Костик оторвал своему рыцарю руку, и освободил копье. Потом, придерживая копье одной рукой, попытался стащить моего рыцаря с него. Все бы ничего, если бы я не чувствовал проволоку в руке. Как она шевелится, и проворачивается. От этого стала кружиться голова, и я почувствовал, что начинают неметь губы.

— Сиди здесь! Я сейчас! — Сказал Костик, и побежал в прихожую. Он распахнул дверь, и достал коробок с аптечными принадлежностями. «Наверное, у всех дома в прихожей есть такой вот аптечный коробок» — подумал я — «раз уж он так быстро его нашел». Костик поставил его на пол рядом со мной, и снова убежал в прихожую. Теперь он выдвигал ящик с инструментами, словно зная, что то, что ему нужно лежит именно там. Порывшись в них, он вернулся с плоскогубцами в руках. Быстрым, уверенным движением он откусил длинный конец проволоки, торчащей из моей руки. Отбросил его в сторону, и, посмотрев в мои красные от слез глаза, и сказал: «Разожми пальцы, я рыцаря возьму». Все это время я, боясь пошевелить даже мизинчиком, крепко сжимал проткнутого рыцаря. Пальцев я уже почти не чувствовал. Перевернув руку ладонью вверх, я собрал все свои силы, и начал разгибать онемевшие пальцы. Дождавшись, когда моя хватка немного ослабнет, Костик вырвал фигурку из онемевших пальцев. Рука была свободна от инородных предметов. Какая-то волна напряжения откатилась, уступив радости освобождения. Однако теперь надо было осмотреть, и обработать рану. С внутренней стороны ладони она выглядела как небольшое красное пятнышко. С тыльной стороны, откуда недавно торчала проволока, была припухлость, с похожей на царапинку, верхушкой. Крови не было. Поиски нужного лекарства, даже скорее не поиски, а выбор, был молниеносен. Ею стала какая-то белая, в истрепанной упаковке, с нечитаемой надписью таблетка. Она была назначена на должность стрептоцида, и раздавлена на кухонном столе толкушкой. Образованная при этом лекарственная пыль, засыпала раны. Бинт лег на руку, несколько раз обмотав ладонь. Вы спросите: «Почему таблетка, а не зеленка, или йод?» И я рассмеюсь вам в лицо: «Ребенку? Открытую рану? Йодом? По доброй воле? Он же щиплет!»

Переглянувшись после всех проделанных манипуляций, мы облегченно улыбнулись. Моей жизни теперь не угрожала никакая опасность. Ладонь немного ныла, если двигать пальцами. Родителям мы решили пока ничего не рассказывать, чтобы не волновать их. Конечно, если бы началось заражение, или рука бы почернела и отвалилась, то они бы все узнали первыми. Но стоило проявить стойкость, и не болтать, хотя бы до следующего утра.

Костик помог убрать поле сражения, и, попрощавшись ушел. Видно было, что он расстроен, и переживает из-за случившегося.

— Выздоравливай, Лёшка. Я к тебе завтра зайду. Мы с тобой в парк съездим.

— А в какой?

— Не знаю. По дороге решим.

Но, он не появился ни завтра, ни послезавтра. Это были выходные дни. И наверное его родители, так же как и мои, были дома, и хотели провести это время с семьей. Чем они занимались, когда выдавались выходные, я не знаю. Может, отправлялись в поход в лес, может, шли в кинотеатр, а потом на фонтане ели мороженое, а может, занимались уборкой в доме, или навещали родственников в деревне.

*

Костик позвонил в дверь в понедельник. В полдень. Справившись о здоровье руки, и осмотрев ее, он спросил: «Ну а чего ты не одеваешься? Или в парк не поедешь?»

Ответа на эти вопросы не требовалось, нужны были действия, активные действия. Я собрался в пять минут. Через десять мы уже стояли на пешеходном переходе, и ждали нужный сигнал светофора. Внезапно, мой спутник, увидев приближающийся автобус, сказал:

— Лёшка, давай на автобусе прокатимся? На круг поедем.

Я удивленно заморгал глазами.

— Сядем вот в этот автобус.

— Он же в другую сторону идет? — Недоумевал я.

— В этом весь фокус. Доедем до конца, а потом, когда он развернется, обратно.

Мы запрыгнули в полупустой транспорт, и поехали до конечной остановки. Путь пролегал по тому району, где жил Костик. По дороге, он показал свой дом. Он не назвал адрес, а сказал: «Во-о-он в том доме я живу!» — и показал пальцем на серую многоэтажку, совсем не отличающуюся от таких же стоящих рядом. Особо не придав значения этой информации, я ждал, когда автобус начнет разворачиваться. Со слов друга это должно быть захватывающее зрелище, при котором транспорт, в котором мы сидели на задней площадке, должен был изогнуться посередине. К сожалению, та иллюзия, которая появлялась при развороте, ничего общего со сгибанием автобуса не имела. Просто казалось, что какое-то время он едет боком. Константин был разочарован не меньше моего.