Эрнест Гейнс - И сошлись старики. Автобиография мисс Джейн Питтман

Стала я припоминать, что сделал Фикс Клэту. Я неплохо знаю историю этой реки и этого округа за последние полсотни лет. И вот я, значит, припоминаю: что же такое между ними было, между Фиксом и Клэту? Припомнила. Вовсе не Фикс, а псих этот, его братец, Лесной Бутан, чуть не изнасиловал одну из сестер Клэту. Он к ней полез, а она защищалась ножом, которым рубят тростник, и ударила его раз пять. Насмерть не убила, но изуродовала навсегда. А ее — опять же навсегда — упрятали в каталажку; она там просидела много лет — так много, что под конец сошла с ума, — и умерла там безумной. Случилось же это как раз перед второй мировой войной.

— Клэту на прежнем месте живет, в Гленне? — спрашиваю я.

Джени упорно старается высвободиться из моих рук, но руки у меня — это известно всем — самые сильные в округе святого Рафаила.

— Да, мэм, — говорит она, убедившись, что из ее попыток ничего не выходит. — Там же все, на прежнем месте, огородик у него.

— А телефон у него тоже есть?

— Я, я, я… — лепечет она.

Тут я как рвану ее за ворот:

— Отвечай, дуреха.

— Он у Эммы там живет, — всхлипывая, говорит она.

— А как фамилия этой Эммы?

— Хендерсон, — отвечает. — Так мне кажется… да, мэм. Хендерсон ее фамилия.

Тут я выпустила ее наконец из рук, и она сразу же стала растирать себе шею.

— Я сейчас пойду и разыщу ее номер в телефонной книге, — говорю я. — А ты и Беатриса пока что пошевелите мозгами и вспомните еще кого-нибудь. Ну, скажем, дюжину людей. То ли мы все в тюрьму угодим, то ли в сумасшедший дом. Где у вас телефонная книга?

— На столе возле камина, — Джени говорит.

— Когда я поговорю с Клэту, вы обе мне еще нескольких подберете, — говорю я. — Джени, слышишь ты меня?

— Да, мэм, — отвечает.

— Сначала приготовь мне коктейль, — говорит Би и протягивает Джени свой стакан.

— Боже милосердный, — говорит Джени. — Мало, по-вашему, у меня хлопот сегодня, мисс Би?

— Возьми стакан, пойди на кухню и приготовь коктейль, — говорит Беатриса. — А когда вернешься, я помогу тебе припомнить, кого нужно.

Джени взяла ее стакан, я сняла с перил свой, и мы вместе вошли в дом. Она отправилась на кухню готовить коктейль для Беатрисы, а я — к телефону, звонить Клэту.

Сидим мы себе с Мэтом на бережку, удим рыбу. Мы с ним по вторникам и четвергам завсегда на рыбалку ходим. Теперь на реке только одно это местечко и осталось. То ли дело раньше: вся река твоя, где хочешь, там и уди. А теперь белые всю реку скупили, никуда не ткнешься, одно это местечко только нам и оставили. Ну мы с Мэтом кажинный вторник и четверг и ходим сюда. По другим дням другие ходят, зато уж вторник и четверг наши. Мы сюда лет десять, а то и одиннадцать ходим, ни одного вторника и четверга не пропустили. Только сюда. А больше-то теперь некуда и податься.

И просидели мы с ним так этак с час. Мэт поймал штук восемь-девять порядочных окуньков, и я шесть, ну и парочку краппи для ровного счета добавьте. Сидим мы себе с Мэтом, прохлаждаемся, беседуем потихоньку. Мэт на сумке на своей, на холщовой, сидит, я — на ведре на своем. А рыбу на низке в реку спустили, чтоб посвежее была. Сидим, значит, беседуем себе потихоньку про прежнее житье-бытье.

А тут старшой мальчонка Берто, тот, балованный, его еще Фью кличут, скатился на берег и говорит, Клэту, мол, говорит, мисс Мерль говорит, Маршаллов молодая хозяйка, Кэнди, велит, чтоб враз к ним идти. Прихватить дробовики двенадцатого калибра и патроны с пятым номером и чтобы выстрелить, а стреляные гильзы сохранить и безотлагательно к ней.

Мы с Мэтом смотрим, а с него пот градом льет — здоровенный уж парень вымахал, ряшку наел, сразу видать, балованный, в джинсах, в синей ковбойке, и ковбойка мокрая, хоть выжимай, — бежал, видать, со всех ног.

Мэт и говорит:

— И из-за чего это?

А парень аж ногами сучит — до того ему дальше бечь не терпится. По лицу пот текет. Из этих здоровенных балованных парней — по одной по ряшке по его гладкой видать, что балованный.

Фью и говорит:

— Из-за Мату да из-за Бо Бутана. Бо у Мату во дворе мертвый лежит. А больше я ничего не знаю и знать не хочу. Дальше дело ваше, а я свое дело сделал. Хотите — идите к ей, делайте по ее, нет — идите домой, двери позапирайте да залезайте под кровать, это вам не внове. Ну а я побег.

И давай ходу.

— Ты куда? — Мэт ему вслед.

А Фью ему:

— Ни тебе, никому из Бутанов о том не дознаться.

— Тогда тебе лучше и вовсе из Луизианы удрать. — Это уже Мэт сам себе сказал.