Борис Житков - Очерки

— Клетушечку попросторней бы!

Мастер будто и не слышит вовсе, что там из угла пищит. А сам уж на ус намотал.

Хозяину первый вопрос:

— Лесу-то припас?

Хозяин знает, что мастер строгий, и уж навез лесу сто дерев. Вот и мастер приехал. Это только лес посмотреть. Глянет на бревно и говорит:

— Кати. А вот это прочь волоки.

— Как?

— А так! Я его насквозь вижу.

И верно. Плотник знает, здорово ли бревно, давно ли срублено и где росло: на песке ли, на болоте ли; и когда дерево свалили — зимой или уж по весне. Глядит на бревно и будто паспорт его читает. И сколько ему годов от роду — скажет, и все верно. Где тут с ним спорить! Волоки прочь, коли велит.

Хозяин уж не на лес свой глядит, а мастеру в брови: а ну как половину-то вышвырнет, что тогда?

Поглядел плотник и место, где избу ставить. Глазом прикинул, и уж все у него в голове. Вся изба в голове стоит, вся по бревнышку: и что куда пойдет, и где окно, где дверь, и где печь станет, и как стропила лягут, и все бабьи угодья взял в расчет. Живая изба у него в голове.

Промерил, забил в землю четыре колышка: тут углам быть.

И пошел. Работает с сыном, троих плотников нанял, да хозяйских двое.

Тешет мастер топором, как пером пишет. Щепка пахучая слоится, щелится. Мокрая рубаха к спине прилипла, а он знай тешет. Поплюет в руки — и опять снова-здорово.

А «делов» множество. Хочет хозяин не избу, не дом, а хоромы поставить. Хоромы в два этажа с «галдареей» и «выходами». Один выход (балкон) спереди, под самою крышею, другой поставь ему над крыльцом. И чтоб крытый был на два ската, со столбиками. А «галдарея» пусть круг всего дома идет с перильцами, с резными балясинами.

Поглядишь на избу с углов и думаешь: как же она ложена? Кажется, будто бревно сквозь пропущено. Чудо какое!

А чудо вот в чем.

В углу, где бревно с бревном перекрещиваются, делается на каждом вырубка, как будто шея. Конец самый остается, как был, толстый — голова. И на перекрестном бревне зарубается такая же шея, и в конце такая же олова торчит. Бревна ложатся шеей на шею, а головы торчат из угла.

Вырубку делают круглую, как чашка. Так и говорят: «Углы в чашку рублены».

Плотник уже знает и рубит чашку на глаз, на память. Смотри — срослись бревна головами. Городи поверху второй слой. Вот легло бревно на бревно. Плотно ли?

Нет! Плотней надо. Мало того, что бревно с бревном сойдется, пусть даже и без щелочки, — да жить-то будет холодно. Тонка стена будет в тех местах, где бревна сходятся. Так дела плотник не оставит, и верхнее бревно на нижнее верхом посадит. Он по низу в верхнем бревне вытешет желоб, корыто целое. И этим желобом верхнее бревно обнимает нижнее за спину, плотно его ообляжет. Не будет в стене ни щелочки, ни продушины. Не шутит олонецкий мороз.

Посмотришь на иную избу — что за бревнища: руками не обхватишь!

Связал в чашку четыре бревна — вот и венец. И городит деревенский инженер венец на венец. Не метит и отвесом будто не провешивает, а не перекосит нигде. Не даст маху.

Вот и полы настлали и под крышу подвели. Далеко стреха выпущена — нависла крыша. А как же? Она «галдарейку» прикрывает.

Чердак чистый — для всякого запасу. С чердака «выход»: балкон с перильцами. Четыре столбика, а над столбиками дуга резная затейливая, с фестонами, с завитками, с выкрутасами.

Под крышей резьба. Две доски пришиты, и все в затейливых дырочках, по концам узор выпилен, как шитое полотенце.

А где балка выходит наружу, — так не торчать же ей чурбаном! Оять-таки затея: вырубил мастер на конце фестон.

Крыша тесовая, плотная, на два ската. Так неужто в дождь вода к и будет лить с крыши да на стену или прямо на «галдарейку»?

На то идут по краю крыши «потоки» — деревянные желоба. Желоба эти держатся «сошками». Это концы стропил выпущены наружу завернуты крючком.

Ну уж коли торчит наружу, вышла на люди стропильная нога, — нельзя ее так бросить. Тут на этих крючках испокон веков вырезают птиц. Называют их «курицами».

Витиеватые птицы с завитушками.

Есть избы, что древние времена помнят, а и на них те же курицы держат потоки.

И ничего-то мастер торчать колом не оставит — все заделает резным рисунком или зашьет резной доской, сквозной пиленой вырезкой. Как иглой разошьет избу со всех концов.

Одни углы мастер не разделывает. Серьезно, дельно углы глядят: толстые, обрубленные. Тут уж не краса — тут сила.

Гореть ли меньше стали, или уж плотников много развелось, только мало стало топору дела в деревне.