Андрей Клепаков - Опекун

Девочку снова вырвали из моих рук. Меня держали несколько человек. Машка опять начала кричать. Врач, засучив ей рукав, пыталась сделать укол, Машка билась в чужих руках.

— Дайте ее мне! Она сразу успокоится! Ты ей так руку пропорешь! — крикнул я.

— Ничего, и не таким кололи, — спокойно сказала врач, изловчилась и вогнала шприц в плечо ребенка.

Мы с Машкой вскрикнули одновременно. Доза, наверное, была лошадиная, потому что Маша затихла и повисла на руках державшего ее солдата.

Меня задержали в зале суда. Я молча смотрел, как уносят Машку, когда почувствовал, как защелкнулись наручники на моих запястьях.

Но ничего особо страшного не произошло. В СИЗО меня долго не продержали. Повезло. «Да здравствует советский суд — самый гуманный суд в мире!» Мне дали трояк. Условно. И выпихнули вон. Собственно, у них и предъявить мне было особо нечего. Машка с ума не сошла, от всех показаний отказалась и замолчала. Я тоже молчал. Все отрицал и молчал, не давая никаких объяснений происшедшему. В конце концов, банку с коксом нашли не в моем доме и не с моими отпечатками. И еще, у меня был очень хороший адвокат.

По поводу побоев, Машка оказалась в положении унтер-офицерской вдовы. Я даже позволил себе пошутить на эту тему.

В сухом остатке: Аркадия выпустили за недоказанностью. Мне в судебном порядке запретили встречаться с Машей. И предупредили, что любая зафиксированная попытка встретиться с ней автоматически переведет мой срок из условного в реальный.

Телефон, интернет и скайп мне оставили, понимая, что здесь с контролем, ну, ваще никак. И наши вечерние телефонные сказки продолжились.

Маша долго никак не могла поверить, что я на нее не сержусь. Поверив, наконец, сказала, что я супер, и что восемь лет это такая ерунда, и даже не восемь, а всего семь с половиной. Я только посмеялся.

На мои вопросы, как с ней обращается Аркадий, отвечала, что хорошо, телефон больше не отнимает.

— И вообще, он делает все, что я скажу. По-моему, он теперь меня боится, — засмеялась она.

На лето у Аркадия хватило ума и денег снять дачу, а не держать Машку в Москве на асфальте. И я к ней сто раз приезжал и на арендованной тачке, и на электричке. Как шпионы, мы прятались по задворкам и в лесу. Прошло без последствий.

Сейчас до осени осталось две недели, Машке скоро в школу. Будем ли мы видеться в Москве? Конечно, будем, и плевал я на все санкции. А что дальше? Ну, семь лет не такой уж и большой срок. Даже и с половиной.

Он сунул мобильный в карман. Позвонил клиент, сообщил, что опаздывает минут на сорок. Пробки.

«Блин, — подумал Сергей, — центр города, пятница, да еще тринадцатое, и дождь — и дураку понятно, что пробки».

— На метро ездить надо, и не будет пробок, — сказал он вслух и нажал на кнопку зонта. Зонтик со щелчком раскрылся, Серей шагнул под дождь,

— Блин, целый час ждать, потому что за сорок минут ты не успеешь ни фига.

Чашка кофе в торговом центре по соседству была выпита за пятнадцать минут. Сергей вздохнул.

— Что-нибудь еще? — спросил официант.

Сергей собрался заказать вторую, но вдруг заметил вывеску книжного магазина напротив кафе.

— Нет, спасибо. Посчитайте.

— Ну, что нам предложит печатное слово? Минут на тридцать, — проговорил он, входя в магазин.

Его внимание привлек букинистический отдел, расположенный рядом со стойкой контроля. Наклонив голову набок, лениво пробежал взглядом по корешкам книг, ничего заинтересовавшего не обнаружил и перешел к полке с антикварными изданиями.

— О! — воскликнул Сергей, увидев среди темно-коричневых, с истершимся золотым тиснением дореволюционных переплетов толстый фолиант. Название гласило: «Трактат о ядах».

— Покажите, пожалуйста, — попросил он продавца.

Положив на прилавок не успевший высохнуть зонтик, Сергей осторожно принял в руки тяжелый том.

«Амбруазъ Паре „Трактатъ о ядах“, переводъ со старофранцузкого. Изданiе Брокгаузъ-Эфронъ С-Петербургъ 1907», — прочитал он.

— Сколько стоит?

— Тысяча восемьсот, — ответил продавец.

— Чего-то дешево для девятьсот седьмого года, — удивился Сергей.

— Библиотечная и без титульного листа, — объяснил продавец.

— Беру, — кивнул Сергей, чему-то усмехнулся и сказал. — Только упакуйте получше, на улице дождь, а я без машины.

Аркадий вошел в комнату дочери. Вздохнул. Постель не убрана, комп мигал плавающей надписью «Windows», одежда вперемежку с книжками разбросана по всей комнате. Покачал головой.