Николай Филиппов - Электрику слово!

— Сейчас мы вам сделаем наркоз. Расслабьтесь. Думайте о том, какими вы станете спокойным, как долго будете жить после этого. Вы ничего не почувствуете. Обещаем. Это всего лишь косметическая операция. Ничего сложного. Восемь миллиардов людей уже прошли через это. Сейчас я вам сделаю небольшой укольчик, и мы с вами…, — сказал врач от дьявола.

Михаил плюнул в него чистейшей слюной. Врач уставился в недоумении. Не ожидая пробуждения эскулапа, закричал:

— Спааааассииииитеееее ммееееенняяяяя, пооооожжааааалуууууйсстааааа!

Несмотря на квадратное сердце, врач от дьявола испугался совсем не по-ангельски.

— Шт, что, что в, что вы дел, делаете!? Нем, немедленно прек, прекратите! Я в, я вам гов, говорю, я в, я вам при, я вам приказываю!, — закричал врач от дьявола.

— Спааааассииииитеееее ммееееенняяяяя, спааааассииииитеееее! Яяяяяя хооооочууууу пррооооосснууууутьссяяяяя!

Лицо врача от дьявола сморщилось, из белого стало синим, из синего красным: цвета изменялись в рулеточном порядке.

Калейдоскоп из окружающих элементов стал терять краски. Звуки слились в одну протяжную тарабарщину. Михаил, шумно дыша, проснулся.

— Привет! Как спалось?, — спросила Полина.

— Привет, красотка! Да никак. Почти не спал. Какие-то кошмары приставали, — сказал Михаил.

— Ясно. А у меня сны, хоть не кошмарные, но тоже странные были, — сказала Полина.

— О чем?, — поинтересовался Михаил.

— Да так, глупости всякие. Снилась, например, давняя знакомая, с которой когда-то тусили в клубе. И еще глупости в этом смысле, — ответила Полина.

— И знаешь отчего такое снилось?, — спросил Михаил.

— Нет, просвети, — ответила Полина.

— Из-за магнитных бурь. По радио передавали, — ответил Михаил.

— Не слышала. Теперь понятно, отчего ворочалась я всю ночь. Голова как чугунная. Я ведь новости не слушаю, — сказала Полина.

— Что сегодня на планерке?, — спросил Михаил.

— Щиток проверить надо. У кого-то в квартире опять выбивает свет, — ответила Полина.

— Сейчас едем?, — спросил Михаил.

— Ага. Сказали, что больше сегодня работы пока не будет, — ответила Полина.

— Не лучший день для ковыряния под напряжением, — заметил Михаил.

— К сожалению, у нас никто не спрашивает, — сказала Полина.

— Да, работай тут без сна и отдыха…, — сказал Михаил.

— Не ссы, Миш, мы обязательно справимся!, — поддержала Полина.

Тихий смех, громкий хохот.

Зеленый, в пятнах ржавчины, электрический щит. На счетчиках перемигиваются красные светодиоды. Конечно, щит открыт как проходной двор. И потому он, конечно, априори не может быть беспроблемным.

Михаил стал тянуть за дверцу:

— О, чорт! под напряжением дверца! И как искрит, что твой бенгальский огонь, правда желтого цвета, но все ж похож. Неудивительно, что они вызвали нас, иначе, полагаю, пришлось бы им вызывать «Скорую», — проговорил Михаил.

— Ладно, одевай тогда перчатки. Или попробуй отверткой какой-нибудь открыть, — посоветовала Полина.

— Отверткой проще. Вот, вот так. Теперь мы имеем внутренности, и тоже, полагаю, под напряжением. У них что, нуль расшатался? Ага, действительно. Болт у них черный. Какой горячий! Изоляции вообще не осталось, — сказал Михаил.

— Выключай вводной автомат на тридцать два, остальные тоже. Погоди! Щас я сфоткаю исходное состояние, чтобы, если что, сориентироваться потом, — предупредила Полина.

— Давай, давай. Побыстрее хочется разобраться с этой рухлядью, — сказал Михаил.

— Все, готово! Теперь отключай. Только осторожно!, — попросила Полина.

— Все будет путем, не кипишуй!, — успокаивал ее Михаил.

Щелкнув переключателями, начал выкручивать болтовое крепление. От ржавчины на полуобороте оно сорвалось.

Кабель с виниловой изоляцией требовал нежнейшего с собой обращения. Иначе легко мог обломиться: возможно, его протягивал еще дедушка Михаила, лет эдак сорок-пятьдесят назад.

Зачистив наждачной бумагой проржавевшее, покрытое сажей и окалиной место, поменяли крепеж на новый.

Фазный провод, который находился не на своем месте, а просто болтался в щитковом пространстве, просто заизолировали, ибо неизвестно для чего он тут был.

На этом их рабочий день мог бы считаться завершенным, и мог бы наступить долгожданный отдых. Да только лишь «мог бы». У Виолетты Степановны, как выяснилось из телефонной беседы, были другие планы на их счет.

Начальница передала, что им нужно будет поехать в пригородный поселок: у каких-то почтенных жителей, — конечно, из «старых друзей», — «барахлило электричество»: вечером электроприборы отказывались работать нормальным образом. А то и вовсе не работали.