Хэнк Грин - Совершенно замечательная вещь

Эту тему мы заранее договорились раскручивать. Если вы смотрели интервью (которое я пересматривала несколько раз в последующие дни), то заметили, что Петравики сидит с таким выражением лица, мол, да-да, а еще тебе не следует быть идиотской, сопливой, хреновой всезнайкой.

Ведущая снова взяла слово:

— Похоже, президент считает, что Карлы не представляют угрозы…

Я ждала, пока она закончит вопрос, но Питер встрял прямо тут:

— Не хочу никого пугать, но президент знает о ситуации не больше нас с вами. Ей удобно, чтобы мы верили в мирных инопланетян. Но почему перед лицом такой угрозы мы должны надеяться на лучшее? Не разумнее ли проявить хоть толику осмотрительности?

— Как по мне, — ответила я, — если бы Карлы хотели нам навредить, то у них достаточно сил, чтобы стереть с лица Земли все человечество.

— Так вы предлагаете, чтобы мы просто склонились перед их мощью и позволили им делать все что угодно?

— Нет… в смысле… в их действиях нет ничего угрожающего. Они — скульптуры, одновременно появились везде и подкидывают нам загадки во сне, чтобы мы их решали.

— И снова вы не знаете наверняка. Никто не знает, каковы их намерения, откуда они сами, чего хотят от нас. Но я могу вам сказать, что в истории нашей планеты, когда развитые цивилизации встречали менее развитые, для последних это обычно ничем хорошим не заканчивалось. Это не тенденция, это правило, закон. Президент и каждый гражданин этой страны обязаны учитывать эту угрозу.

— И как это будет выглядеть? — спросила диктор.

— Это Америка. Мы никогда не бежим от боя. Когда на нас оказывают давление, мы всегда сплачиваемся. Именно в эти моменты мы добиваемся большего.

— На этом мы завершаем разговор. После перерыва… — И интервью закончилось.

— Следующее — на радио, через десять минут.

— Кто, на хрен, этот чувак? — воскликнула я, сдирая наушник.

Чтобы сэкономить вам время, за те десять минут, что оставались до следующего выпуска, мы с Робином провели исследования, и вот что мы нарыли.

Питер Петравики, как и я, был востребованной личностью. Его книга «Вторжение» больше походила на пост в блоге, только с обложкой. В ней было двадцать страниц, и он обновлял их всякий раз, когда появлялись свежие новости. Ее можно было купить только онлайн, но она стала самой продаваемой книгой на Амазоне. Она стоила три доллара. А еще это была единственная книга о Карле во всем мире, что, конечно, помогло автору. Он вел гостевые колонки в нескольких газетах, в основном консервативных. Он мелькал в новостной ленте с тех пор, как вышла его книга, — на следующий день после видео с голливудским Карлом.

Некоторые политики начали использовать его доводы — мол, президент слишком мягкая; Карлы представляют собой угрозу; если гигантские роботы могут внезапно появиться в каждом городе в Америке (каким-то образом остальной мир остался без внимания), то что убережет нас от появления гигантских ядерных боеголовок? Прячьте детей, прячьте жен! Там, на Двадцать третьей, стоит террорист из космоса!

До Карла Питер Петравики был консервативным «журналистом» низкого пошиба (я беру слово «журналист» в кавычки, потому что он, похоже, никогда в жизни не занимался исследованиями). Он был одним из тысяч людей, которые воспринимали реальность через фильтр своей идеологии, а затем громко кричали в Интернете. Но его быстрое мышление (ему понадобилось два дня, чтобы выдать первый набросок своего манифеста) мгновенно придало ему вес.

Это сильнее било по больному, потому что у меня был похожий путь. Я вклинилась в беседу, хотя на самом деле не имела права там сидеть. Я представляла конкретную идеологию, которая подходит для одних людей, но не подходит для других. Было логично, что людям, которые боятся инаковости, его позиция понравится больше. Должна была появиться конкурирующая идеология, я просто в то время этого не осознавала. И поэтому закономерно поразилась тому, что люди в принципе обращают внимание на Питера Петравики. Его позиция была нелепой по ряду довольно очевидных причин. Во-первых, если Карлы хотели нас уничтожить, то могли сделать это мгновенно. То, что кто-то имеет власть над тобой, не означает, что он использует ее, чтобы причинить тебе боль. Люди, которые так считают, либо:

1. Жертвы подобного обращения.

2. Те, кому дай силу, и он обратит ее против тебя.

Питер явно относился ко второй группе.

За десять минут исследований мое смутное представление об «этом засранце» превратилось в полнокровную ненависть к волосатому придурку, которым был Питер Петравики. Он запугивал людей ради собственной выгоды, из страха росла ненависть к Карлу, и это меня взбесило.