Ринат Валиуллин - Безумие [litres]

Я колотил дверь топором, что вырвал из аварийно-спасательного набора. Та, усиленная металлом, не сдавалась. «Я Пётр, прорубающий окно в Европу». Седые клочки пластиковых волос трепались, словно редкие на башке злостной старухи. Раскольников был неутомим. Я вспотел и вскипел, орудуя безостановочно, с каждым махом теряя надежду. Сзади возник какой-то мужчина из пассажиров, предлагая свои услуги, как дровосека, видя, что я уже весь в мыле. Раскольников не слышал, он хотел расколоть этот орех сам. Он должен был это сделать сам.

Самолёт сзади стонал и охал, словно шум трибун, одержимый поражением родной командой. В динамиках монотонный голос с Марса, с его губ:

– …на самом деле, это была идея не моя, моего друга, который сейчас ломает дверь. Именно он подкинул мне её на пьяную голову. Я знаю, она чертовски красива и окутана облаками. Смерть – словно красотка, на свидание с которой ты боишься опоздать, заранее зная, что опаздываешь на «Титаник». Ты всё равно торопишься к ней. Вы меня понимаете? Я жалею только об одном. Дружище, Артур, извини, я рассказал её нашему руководству, я не знал, что тебя отстранят от полётов, но я очень хотел, чтобы тебя вылечили от этой чумной мысли. Я был прав, да? Теперь ты видишь, как она заразна. Люди, отстегните ремни, они нам не нужны, станьте свободны хотя бы на миг. Миг-35, прекрасный истребитель. Вы знаете, я всю жизнь хотел летать на нём, но вот попал в гражданскую авиацию. Вы понимаете, что это мой шанс, что только так я могу доказать себе, что я могу, я достоин. Одному умирать страшно, но нас много, не бойтесь. Вообще я не это хотел сказать. Мне наконец-то надо было распутать этот узел, который я сам затянул. Да, да, я затянул с признанием!

– Я тебе звоню, а ты не берёшь.

– Приеду, возьму, – спокойно выдержал натиск Марс. Он знал все эти женские штучки, которые должны были сделать мужчину хоть на толику виноватым. С ним это не работало.

– Может, быстрее я к тебе. Я вся чешусь! Я само нетерпение, – дрожали пальцы у Шилы. Она не знала, чем ей занять вторую руку, переворачивала пачку сигарет с ребра на ребро.

– Во сколько приедешь?

– Смотря во сколько выйду, – начала строить она из себя недотрогу. – Что там на улице?

– Солнце.

– Зонт брать?

– Возьми, чтобы был повод вернуться.

– Ты знаешь, ты знаком с женской психологией.

– Конечно. Зонт, перчатки – это всё аксессуары для возвращения.

– Настоящая женщина никогда не возвращается, она может уходить сколько угодно, а вот возвращаться – никогда.

– Я не согласен. Жизнь для женщины качели, всегда возвращается к тому, кто качает, чтобы снова мечтать о побеге.

– Значит, ты меня укачиваешь, тем самым держишь на привязи.

– Я бы назвал это чувством. Разве ты этого не искала?

– Искала, может быть, даже нашла, – вспомнила про себя мужа Шила: «Я всё время ищу мужчину, в тебе мужчину, не то чтобы этой ночью, вообще, чувство, словно животное, выгуливаю на привязи и в наморднике, вдруг укусит кого-то случайно, дикое, страстное, оно способно на подвиги, связь случайная меня не устраивает». – Кажется, я достойна большего, чем этой привязанности, – произнесла она вслух окончание своей мысли.

– Я понял, надо тебя к ручкам кровати привязывать, а не к качелям. Для разнообразия.

– Привязанность – это не то, что ты к кому-то сильно привязана, а то, что нет сил отвязаться. В поисках тихой гавани отношений она попадает в шторм чувств, и вот уже каравелла насажена на коралл, ей не вырваться, ей это нравится.

– Ты про себя?

– Я про тебя.

– Шила, у тебя не все дома.

– Не все, мужа до сих пор нет.

– Не надо меня ждать, я уже пришёл несколько лет назад. Предлагаю вам руку и сердце.

– Это всё анатомия, поступки-то будут?

– Будут… будут такие поступки, что мир ахнет, – загадочно процедил сквозь сухие губы Марс. – Ты закурила что ли?

– Откуда ты знаешь?

– Туманно излагаешь.

Шила засмеялась:

– Тебя смущает, что я курю.

– В твоём-то положении, нет. Я даже знаю, откуда взялась эта привычка. Не с кем было целоваться.

– Ну, да, ты же на работе.

– Должен же кто-то зарабатывать.

– Хорош тот мужик, который рядом, даже когда на работе.

– Я знаю. Но таким губам лучше подойдёт поцелуй, чем сигарета. Зачем тебе это?

– Хотела начать новую жизнь.

– Брось.

– Я хотела, именно сегодня.

– Сильная женщина.

– Ты сомневался.

– А что, я бы отдался в руки сильной женщины, пусть крутит из меня буги-вуги, правда, танцую я плохо. Буду наступать периодически на её стройные ноги, потом, в один не прекрасный день, ей всё это надоест, она сделает прощальное «па» и уйдёт, держа гордо спинку. Сильным всегда надо куда-то уходить.