Поль-Лу Сулицер - Деньги

«Конечно помогу, вы можете на меня рассчитывать. Дайте мне только выздороветь». — «Но у меня всего десять дней!» — «Обещаю, — говорит Турок, — что через неделю деньги будут у вас. Четыре миллиона, больше не могу, остальное ищите сами».

Мы не ошиблись: в эти последние февральские дни, несмотря на срочное требование погашения долга, положение Ландо не безвыходное. Не надо забывать, что он владеет пивным рестораном, хотя и заложенным, и в ноябре прошлого года ассоциация владельцев пивных баров объявила, что готова купить его ресторан за восемь миллионов и, вероятно, согласилась бы поднять цену до восьми с половиной. Если предположить обычную продажу ресторана, то после полного погашения долга у него осталось бы четыре миллиона.

К этим четырем миллионам следует добавить около двух с половиной миллионов за официальную недвижимость — квартиру на проспекте маршала Лиотэ и виллу в Каннах (она стоит больше, но он заключил договор займа). Итого шесть с половиной миллионов.

Можно также добавить миллион триста тысяч стоимости городской квартиры на Сите, официально оформленной на имя Аманды Ферне. Семь миллионов восемьсот.

Кроме того, те семьсот тысяч франков, которые хранятся на номерном депозитном счете в Женеве. Восемь миллионов пятьсот. Всего более девяти миллионов, если добавить мебель, картины, драгоценности мадам, машины. Целый миллиард сантимов. Это его реальное состояние за вычетом четырех с половиной миллионов долга. И будь у него время, он без особого труда мог бы выкупить свое долговое обязательство за счет только доходов от ресторана.

Однако по плану, который мы разработали с Лаватером и еще двумя советниками, Анри-Жорж Ландо будет полностью разорен в рекордно короткое время.

Причем абсолютно законно.

Эмиссар сингапурского банка Hung & Chang дал Ландо десять дней сроку. После того как Турок пообещал перевести через неделю четыре миллиона, ресторатор чувствует себя почти в безопасности. Однако у него возникают новые проблемы (грустное совпадение, но у Лаватера сохранились друзья среди налоговиков), на сей раз в лице налогового инспектора, желающего получить разъяснения по поводу квартиры на Сите. Например, где мадемуазель Марта, известная как Аманда Ферне, нашла средства для покупки квартиры? Почему местные налоги регулярно оплачивались чеками Ландо? Равно как и счета за воду и электроэнергию? И декоратору, и антиквару, и владельцу домовой кухни — всем платил Ландо?

Ландо отбивается. Пятого марта, за три дня до истечения срока, ему удается, как говорится, поскрести по сусекам и собрать около шестидесяти миллионов старых франков. Не хватает четырех миллионов новых. Их обещал Турок. Ландо снова звонит в Лондон. И снова приводящий в отчаяние сеанс вальса сомнений Турка, который в конечном итоге отвечает, до этого на сутки прикинувшись человеком-невидимкой: «Не сегодня, Ландо. Невозможно. Но я жду крупных поступлений завтра, быть может, послезавтра». — «Я не могу больше рисковать». — «Говорю же, девяносто восемь процентов из ста, что я смогу перевести вам эти деньги в течение сорока восьми часов». Ландо снова успокаивается; это в его характере, он из тех, кто выбирает легкий путь. Через два дня, когда остается менее суток до окончания срока, он снова преследует Турка, который, получая удовольствие от причиняемых страданий (как законченный мерзавец, он даже выходит за рамки того, что я просил его сделать), продлевает его ожидание настолько, насколько это возможно, чтобы за пятнадцать часов до возвращения эмиссара, уполномоченного сингапурским банком, сказать правду, а точнее, нашу правду: «Ландо, деньги, на которые я рассчитывал, не поступили. Очень сожалею». Ресторатор дрожит от ярости и отчаяния: «Но вы говорили, что шансы составляют девяносто восемь процентов!» — «Но оставалось два процента риска. Увы… Однако я испытываю некоторые угрызения совести и, наверное, нашел решение…»

Его решение заключается в том, чтобы призвать на помощь англичанина по имени Хаятт, который в настоящее время находится «где-то между Римом и Лондоном». Он представляет интересы крупных вьетнамских бизнесменов, находящихся в поиске выгодных инвестиций. «Хаятт сможет помочь вам, Ландо, если вы свяжетесь с ним без промедления. Поторопитесь». Как будто прижатого к стенке ресторатора нужно было поторапливать! Ландо хватается за телефон. Где же Хаятт? Он ищет его в разных отелях, узнает, что англичанин определенно много путешествует, что он из Лондона отправился в Рим, после этого побывал в Женеве, Франкфурте, Брюсселе…