Дженни Даунхэм - Негодная

– Я ее стерла, – ответила Симона холодно, и ее лицо мгновенно стало суровым.

– Я надеялась, что мы сможем поговорить.

– Я занята.

– Непохоже, что ты занята.

Симона прищурилась:

– Ты можешь уйти? Или хочешь, чтобы меня уволили?

– Я думала, твоя начальница любит, когда ты говоришь с посетителями.

– Смотря какой посетитель.

Открылась дверь, вышла Эйнджи. Скрестив руки на груди, она уставилась на Кейти:

– Нарываешься на неприятности?

– Нет, конечно, нет!

– Потому что, если Симона с тобой говорить не хочет, я попрошу тебя уйти.

Эйнджи разговаривала как вышибала.

Так, будто была бы очень рада выпроводить Кейти из кафе. Наверное, Симона рассказала ей про библиотеку и свои сообщения, оставшиеся без ответа. Кейти не могла смотреть этой женщине в глаза.

– Я только что пришла. Я еще не знаю, хочет она со мной говорить или нет.

– Хочешь? – спросила Эйнджи, повернувшись к Симоне.

Та улыбнулась.

– Нет. Но я разберусь.

– Точно? – Эйнджи смерила Кейти взглядом – так, словно хотела убедиться, что при ней нет оружия. – А где Мэри?

– Дома. Ей нездоровится.

Эйнджи недоверчиво спросила:

– Что с ней?

– У нее был спазм мозговых сосудов.

Кейти очень старалась, чтобы голос не дрогнул, но не вышло.

Взгляд Эйнджи смягчился.

– Ах, бедняжка. Она поправится?

Кейти покачала головой. Симона, сидевшая напротив, пристально смотрела на нее.

– Что значит «спазм мозговых сосудов»? – спросила она.

Кейти понимала, что тревога в глазах Симоны связана с Мэри, но все же… они словно бы снова оказались на одной стороне.

– Это что-то наподобие микроинсульта. Она теперь намного хуже соображает.

– И она не поправится?

– Со временем ее состояние стабилизируется, но это может повториться.

Странно, Кейти практически цитировала слова врача, поэтому ее речь звучала очень уверенно.

– Это ужасно.

– Ладно, – сказала Эйнджи. – Я пойду, так что передай ей от меня привет, ладно? И не ссорьтесь, слышите? – Она еще раз строго посмотрела на Кейти. – К тебе это особенно относится.

Стоило ей уйти, как Кейти сразу почувствовала себя открытой всем ветрам. В злости Эйнджи хотя бы было немного тепла. Что угодно лучше, чем смотреть на то, как снова леденеют черты лица Симоны.

– Давай поговорим пять минут, – попросила Кейти. – Это все, что мне нужно. И сейчас тут совсем нет посетителей. – Она обвела рукой пустые столики.

Симона ухмыльнулась:

– Что такого срочного? Если это как-то связано с библиотеками, садами и твоими тупыми друзьями, забудь об этом.

– Они мне не друзья, и я пришла, чтобы попросить прощения, – хмуро заявила Кейти.

– Попросить прощения? – хмыкнула Симона. – А кроме этого, ты еще хоть чем-то занимаешься?

– Это несправедливо, – вздохнула Кейти.

– Жизнь вообще несправедлива. – Она положила на стол мобильник. – Включаю таймер. У тебя ровно две минуты, после этого ты уходишь.

Кейти наклонилась вперед и положила на стол руки ладонями вниз.

– Прости. Мне правда очень жаль. Я вела себя как законченная трусиха там, около библиотеки. Я все испортила.

– Ты меня толкнула.

– Да.

– Ты не ответила ни на одно сообщение, ни на один звонок.

– Знаю. Я была напугана. Больше такого не повторится.

– Это чертовски верно, потому что больше я тебе ничего не напишу.

Девушки смотрели друг другу в глаза. Кейти было не по себе из-за холодности Симоны.

Она проговорила:

– Вчера вечером случилось нечто важное. Мы поругались с мамой, она ушла на всю ночь, и мне пришлось отвечать за все и всех.

– Ты вечно за все отвечаешь. Так что если хочешь сочувствия – не дождешься.

– Мне не нужно сочувствие.

Симона пожала плечами.

– Я только в том смысле, что твоя мама слишком сильно на тебя полагается.

Кейти стало неловко. На нее сегодня очень странным образом действовали добрые слова. Ей хотелось запомнить каждое из них и беречь, как берегут редкие цветы. Симона посмотрела на таймер.

– Вчера вечером все было по-другому, потому что Мэри стала другой. С ней теперь труднее, и, знаешь, отчасти я как бы посмотрела на все глазами моей мамы… ну, понимаешь, почувствовала, насколько тяжела лежащая на мне ответственность и как непросто принимать важные решения. Я и правда начала думать, что Мэри было бы лучше в доме престарелых.

Симона вздохнула, словно считала все сказанное было чересчур банальным. Даже если это означало, что Кейти с Мэри больше никогда не придут в кафе, ей было совершенно безразлично.