Макс Неволошин - Срез

Известно пристрастие к этой каше англичан, равно как и скептицизм остального мира. Сразу вспоминается: «овсянка, сэр!»… — и брезгливая физиономия «канадца» Михалкова.

На самом деле, английская овсянка — чудесное лакомство. Главное — цельные зерна, хорошая вода и немного соли. Британцы не варят кашу на молокe, не кладут при готовке сахар. Ещё один секрет — каша делается медленно. Хорошее качество и спешка вообще несовместимы. Настоящая овсянка готовится на маленьком огне. Её нужно постоянно мешать, а соль добавить только в конце варки. Тогда она получается нежной, без комочков, и вкусной, словно торт.

Именно такую кашу нам сотворили в отеле «Old Kings Arms» городка Пембрук. Я оросил свою порцию льняным маслом. Жена добавила мёда.

— Спасибо, — говорит, — и два кофе. Соевое молоко, плиз.

— Соевое?.. — метрдотель едва заметно поднял брови. — Попытаемся.

В окне мелькнула чья-то спина. Кто-то из обслуги пересёк дорогу. И быстро вернулся с пакетом соевого молока. Через несколько минут нам подали кофе. Завтрак удался.

Нет, это не пафосная фраза. Всякий общепит напоминает лотерею, в которую большей частью проигрываешь. Вот иллюстрация из той же поездки. После Уэльса мы оказались в Амстердаме. Хорошая гостиница: центр, балкон, вид на канал. По нему допоздна двигались плавсредства разных форм и величин. В одной лоханке группа нетрезвых юнцов завела на всю мощь «I Can't Stop Loving You». Люди на берегах, остановив велики, радостно подпевали…

Наутро в меню оказались исключительно тосты из белого хлеба и яйца. Жареные, печёные, всмятку и «мешочек», омлеты, глазуньи и болтуньи… А больше — ничего. Только ожирение, диабет и холестерин. Однако я из тех людей, которые непременно подергают дверь. Даже если написано «Закрыто». Тем более, когда висит замок.

— А овсянки нет? — спросил я, употребив привычный термин «oatmeal».

Официант меня не понял. В глазах его затаились тоска и лёгкая ненависть к туристам.

— Cereal… — подсказала жена.

Официант затравленно улыбнулся.

— Porridge! — вспомнил я.

— Это есть! — посветлел он. — Одну минуту, сэр.

— Две порции, — уточнил я ему в спину. И добавил, подмигнув жене, — видишь, иногда двери открываются.

Вскоре несет по ломтю жареного хлеба толщиной с книгу. И на каждом — два яйца пашот. Причём жене, как всегда, достались аккуратные. А у меня один желток лопнул и вытек с хлеба на тарелку. Не иначе шельмец вилочкой проткнул.

— Это нам? — удивился я. — Но мы заказывали porridge…

— Конечно, сэр. Poached eggs. Именно то, что вы просили.

Ем эти яйца и думаю: кто свалял большего дурака — он или я?

Наконец мы проходим в замок сквозь арку-туннель. С обоих концов — массивные ворота. Высоко над головой — острия двойной решетки. Я сразу понял, для чего она. Кто-то давит на рычаг, и взломщики имеют маленький сюрприз. Вдогонку им на головы падают булыжники, и льется кипяток. Ворота стерегут трехэтажные башни-двойняшки. В одной шестьсот лет назад Маргарет Бьюфорт родила будущего короля. Теперь на месте происшествия — сцена из восковых фигур. Роженица, младенец в люльке, две служанки. Признаюсь, сделаны они весьма коряво. Это вам не мадам Тюссо.

Внутреннее пространство замка нас разочаровало. Немного руин, одинокая главная башня, английский газон. Мало того, рядом с башней гремел школьный утренник. На передвижной сцене, дурачились клоуны. Они старались перекричать музыку и детей. Зрителям, похоже, было все равно: чем громче, тем кайфее. Чуть поодаль колыхался надувной батут. Там скакали, вопя, ребятишки помельче. Я бы сам на таком попрыгал, но в другом месте и обществе.

Ладно хоть туристов было мало. К полудню шумное действо закончилось. Наступила долгожданная тишина. Только в безмолвии можно услышать шорохи прошлого. Только в безлюдье погладить старинные камни… Куда там! Через минуту нас атаковал эскадрон китайцев, до зубов вооруженных фото и видео техникой. Вероятно, их привез автобус. Отовсюду зазвучала возбужденная, мяукающая болтовня.

В тёмных коридорах ещё можно было с ними разминуться. У винтовых лестниц приходилось ждать. Люди осторожно спускались, хватаясь за железные перила. Навстречу им выстраивалась очередь.

— Здесь все хитро, — объяснила мне жена, — лестницы закручены по часовой стрелке. Защитник, обороняясь, имел больше простора для размаха мечом. Атакующий снизу — меньше.

— Если не левша, — сказал я.

— Именно. Плюс неудобные треугольные ступени разной высоты. Чужаки, непривычные к ним, в полутьме, к тому же занятые схваткой, оступались, ломали шеи, тормозили других…