Макс Неволошин - Срез

То есть, про него можно сказать всякое. Например, можно сказать, что брат — жмот: поскупился на охрану. И вообще не сильно ладит с головой. Но сказать, что он трус? Нет, это вряд ли. Теперь дальше. Этот же самый герой панически боится лечить зубы. Не знаю, как сейчас, но в 2003-м его улыбка напоминала изгородь в заброшенной деревне. А как иначе, если день начинается и кончается сигаретой? При том, что в кабинетах дантистов братец не замечен со школы. Если вообще бывал.

— Как ты общаешься с людьми? — спросил я. — Ведь стыдно же. У тебя партнеры, жена, любовница…

— Две.

— Тем более. Богатый человек, поместье вон целое отстроил (мы как раз осматривали его новую виллу). Ты можешь себе поставить лучшие зубы в мире. В Швейцарии или Беверли-Хиллз…

— Не могу. — ответил брат. — Понимаешь, у меня две мм… фобии. Зубные врачи и самолеты. Я по жизни мало чего боюсь. — его лицо исказила досадливая гримаса. — Все серьезные люди знают, что мне угрожать бессмысленно. Бессмысленно и вредно для здоровья…

Мы помолчали, отдавая дань Сережиной крутости.

— Но как подумаю об этом кресле, — продолжал он, — колотит, хуже, чем после запоя. Я у психоаналитиков был, веришь? Сам не верю. Туеву хучу денег выкинул на этих клоунов. И на гипноз…

— А под наркозом?

— Говорю тебе. Я близко туда подойти не могу.

— Погоди. Глотаешь дома пару таблеток валиума. Вырубаешься. И тебя отвозят…

— Все. Закрыли тему.

Брат глянул так, что я вдруг понял, куда исчезли его обидчики на закате девяностых.

И еще я догадался — его ужасает не боль. Это другое. Может, полная беспомощность в руках дантиста? Совершенно невыносимая для человека, привыкшего контролировать, указывать, решать… Особенно — беспомощность под наркозом.

Как бывший психолог я, разумеется, знаю, что такое фобии. Но об их причинах лженаука толком не договорилась. Самая известная, она же единственная, гипотеза такова: в несознательном возрасте человек сильно испугался. И затем всю жизнь страшится напугавшей его бяки. Или как-то увязанной с нею буки.

Предположим, младенца расстроил бородатый друг семьи. Склонился над колыбелью, в шутку зарычал. Ребенок в истерике. Повзрослев, он необъяснимо опасается бородатых людей. Или собак вроде терьеров. А раз своего малолетства люди не помнят, значит об источнике фобии догадаться нельзя. И все же…

Сережа боится чинить зубы и летать на самолетах. Здесь есть нечто общее. В обоих случаях — тотальная зависимость, потеря контроля. Откуда страх перед ней? Что с ним произошло? Самый легкий ответ: младенцем брата жестко пеленали. И в таком виде уронили, допустим, со стола… Если мы когда-нибудь увидимся, расскажу ему об этом.

Но вот еще более странный пример. Мой школьный приятель Ваня — тоже не из робких индивидов. Ныне серьезный коммерсант, владелец магазинов, заправок, автомоек. Поднялся в те же девяностые, однако без могучего родителя, с нуля. В юности — удачливый фарцовщик, а также нападающий местной хоккейной команды. Все эти занятия с робостью мало совместимы.

Однажды смотрим вдвоем футбол у меня дома. Чемпионат мира, четвертьфинал. Тот самый, где Марадона забил англичанам рукой. Родители в гостях, у нас по этому случаю бидончик пива. Скумбрии копченой порезали. Я отлил у папы две рюмахи водки. Добавил ему водички из крана, ничего здоровее будет. Ваня поставил литр коньяка на англичан. Я согласился на пари и, кажется, удачно. Аргентина вела 2:0.

Вдруг на улице стемнело. Тяжело и редко закапало. Небо разодрали две беззвучные молнии. Хлестко, с оттяжкой бабахнул гром.

— Быстро выключай! — потребовал Ваня.

— Кого?

— Телевизор, идиот!

— Зачем??

Ваня метнулся к телевизору. Экран погас.

— Не понял. Это что сейчас было?

— То! Молния долбанет в антенну, и телек взорвется!!

Тут уже я испугался. Что если Ваню — прямо здесь, в моей квартире — накрыло острое умопомешательство? Куда бежать? Кому звонить?

— Вань, — спокойно произнес я, — не дури. Включи телевизор. Садись в кресло, и досмотрим футбол.

— Дебил!! — Ваня старался перекричать хлынувший ливень. — Ничего я не включу, пока эта сука не кончится! И тебе не дам!

Я встал.

— Ты не забыл, чья это квартира? Ну-ка вали отсюда.

— Хорошо, я уйду.

Ваня исчез в направлении прихожей. Дать ему зонт? Ладно, идти недалеко, обойдется. Я глянул на экран. Трибуны бесновались — англичане забили гол!

— Ооо-мля… — простонал я, — все из-за тебя, скотина!

— Когда от тебя останется кусок сгоревшего дерьма, не говори, что я не предупреждал.