Дмитрий Пригов - Мысли

Ну если, конечно, не принимать во внимание полумистические идеи оседания на произведениях первоопределяющего прикосновения художника в виде некоей неосязаемой ауры или пыли. А если принимать — тогда конечно.

Естественно, естественно, многомерность образов и творчества Малевича и Дюшана намного превосходит маломощность моих аналитических усилий и предоставляет всем прочим возможность сблизить этих художников совсем на других основаниях. Или же разогнать их в разные углы социокультурного космоса, сопоставив совсем с другими героями совсем иных битв.

И они будут правы.

А мы смиримся.

Смиримся.

Вот уже и смирились.

Концептуализм — это тем или иным способом дефинированное определение направления, но и в то же самое время и в большей, может быть, степени — имени. Особенно у нас, когда под этим титлом подразумевалась достаточно большая и разнообразная группа художников и литераторов, многие из которых, строго говоря, в местах более корректных определений и терминологической строгости подобным образом названы быть не могли бы. Ну да ладно. Что имеем, то и имеем, о том и говорим.

Понятно, что как и любое другое художественное направление, концептуализм имел почти укрытую ныне от исследователей (если такие сейчас и найдутся) пору зарождения и смутного самонеразличения, затем пору героического взлета и вот ныне — пору ухода в холодные, почти каменноугльные пласты истории культуры и искусства. То есть он уже предмет, вернее, должен был бы быть предметом истории культуры и искусства. То есть он уже не рекрутирует в свои ряды новые силы, хотя его герои и основатели еще полны энергии и функционируют в пределах своих собственных разработанных личных мифов. Понятно, что личные синдроматики, сглаживаемые в период группового бытия и функционирования давлением ближнего окружения и дивизионистским азартом, со временем обретают более явные черты и искривляют личные мифы, удаляясь от генеральной линии любого направления. Все зависит от мощности этого самого мифа, что и определяет его актуальность или неактуальность в культуре. Тем более что в пределах ныне сократившихся до 5–7 лет культурных возрастов (почти трагически разошедшихся с возрастами биологическими и неимоверно удлинившимся сроком жизни) почти неизбежна ситуация для достаточно молодых художников реального переживания своих стилей и направлений и существования в пределах чужих либо кочевания по ним. Повторюсь, что все дело в мощности личного мифа. Тем более что специфика местной культурной ситуации и образа бытования андеграунда целиком предоставила концептуализму возможность почти неповрежденно пройти через три реальных (а не только культурных!) поколения своей репрезентации.

Теперь посмотрим на нынешнюю ситуацию у нас, естественно, держа в памяти вышеупомянутые общемировые стремительные и краткосрочные культурные процессы (что в определенной степени корреспондирует с известным заявлением Уорхола о том, что в будущем каждый будет знаменит на пять минут). Судя по результатам только что завершившейся Art Moscow, да и вообще, просто как бы сканируя ситуацию, во всяком случае в Москве, можно обрисовать определенную картину местной художественной жизни, в которой заметно явное исчезновение из экспозиций и актуального горизонта обсуждений практики и имен наиболее чистых и последовательных представителей отечественного концептуализма.

В принципе, конечно, вообще в мировом контексте тоже вполне наблюдаем естественный отход в тень радикальных концептуальных практик в плане вышеобозначенной нами невозможности рекрутирования новых сторонников под свои знамена. (Хотя, отметим, наличествующие и актуальные всякого рода наследования и интерпретации практики и эстетики концептуализма.) Однако, развитая и мощная система культурных институций и музеев на Западе давно уже закрепила и утвердила как сами эти практики, так и многочисленные имена. Они валоризированы, этаблированы, имеют цену на рынке и вполне актуальны в большом горизонте современной культуры и искусства. У нас же картина почти прямо противоположная и с институциями, и с именами, и с культурной памятью. Это касается не только концептуализма и не только прошлых, но и всех нынешних и, возможно, будущих имен и направлений. Конечно, если ситуация не изменится. Либо наличествует другой, более проблематичный выход для русских художников — впрямую, минуя местные наличествующие и отсутствующие культурные институции, вписаться в мировую историю искусства. Некоторым удалось. Но немногим.