Александр Диденко - Чучело человека [СИ]

— Любо, — сказал Щепкин, вскочил, дернулся к мотоциклу, краем глаза ухватывая татуировку — профиль лысеющего мужчины, галстук в горошек, надпись «В.О.Р.» — Вождь Октябрьской Революции, — прошипел Щепкин, зло и решительно отжимая рычаг стартера. — Мотоцикл вздрогнул, громко чихнул и не завелся. — Давай же! — взмолился Щепкин, повторяя попытку. Мотоцикл вновь чихнул и вновь не завелся. Щепкин обернулся. Одинаковые разговаривали с девушкой в свекольном переднике.

— Вон он, — сказала девушка.

Щепкин взвился над мотоциклом, толкнулся ногой о бензобак, перелетел коляску, упал на мостовую, вскочил, бросился бежать. Оторвавшись от преследователей на незначительное расстояние и понимая, что уйти не удастся, он нырнул в арку, вбежал в заброшенное здание, забаррикадировался диваном. Одинаковые несколько раз стукнулись в дверь, но сообразив, что объект в кармане, крикнули, чтобы тот выходил с поднятыми клешнями. Утяжелив диван весом туловища, Щепкин принялся соображать. Ничего спасительного не приходило — не приходило в голову ничего стоящего — назойливо лез хлам: мысли о маме, в другой раз согревающие и уместные, лицо «далекой», розовое и злорадное, Рукавов с лукавым прищуром тиражирующий «мертвые души», Липка… Липка показался на долю секунды и тут же взмыл вверх и назад, зачем-то простирая над Щепкиным из тумана ногу. «Нужно позвонить», — весело сказал Липка, и Щепкин ухватился за единственный спасательный круг — телефон для связи с «VOSSTANOVLENIE Ltd».

— Вы используете защищенную линию, пожалуйста, назовите ваш идентификационный код, — предложила диспетчер.

Трясущимися пальцами Щепкин раскрыл блокнот: вот он, волшебный набор латиницы и групп трехзначных чисел!

— Где вы находитесь? — поинтересовалась невозмутимая диспетчер.

— Понятия не имею! — прорычал Щепкин.

— Ждите, нам потребуется до сорока секунд, чтобы зафиксировать сигнал и определить местоположение. Оставайтесь, пожалуйста, на линии.

Щепкин перевернулся на спину, в дверь ударили, диван под ним дрогнул, но устоял. Устоять-то устоял, однако в ближайшее время, похоже, все должно было разрешиться не в пользу беглеца.

— Девушка, долго еще?! — закричал Щепкин.

— Мы засекли вас, — в прежней интонации сообщила диспетчер, — к вам выслана мобильная группа. Не забудьте при встрече назвать код.

Щепкин сказал, что не забудет и дал отбой.

Одинаковые топтались за дверью: ломать дверь не хотелось, в принципе, это не их дело — они нашли его, а теперь пусть кто надо приезжает и делает дело, — кричали же и ломились они так, для острастки. Даже если сейчас он вскрыл вены или, скажем, вырвал себе глаз — то не их забота, у них обязанности тонкие, ювелирные… ну вот, кажется, приехали! Снаружи зашуршали колеса, скрипнули тормоза. «Одно из двух, — подумал Щепкин, — начнут стрелять — пронесло, станут уговаривать…» За стеной треснули выстрелы, послышалась возня, что-то упало, прозвучал еще один выстрел, затем еще — последний.

— Липка, откройте! — раздалось за дверью, — с вами все в порядке?

«Известная зимбабвийская атлетка оказалась мужчиной», — опубликовано «Франс Пресс». Кто мог сказать, что ты — это ты? Кто мог проделать работу за нас и открыть нам глаза? Потому мы ошибаемся, бьемся о стену, падаем подле, тонем в слезах. И не ищи ответ на сложный вопрос. «17-летний Самукелисо Ситхол был(а) задержан по обвинению о незаконном присвоении личности — какая красивая формулировка, «присвоение личности»! — в связи с жалобой, заявленной его(ее) приятельницей…» Щепкин мог стать капитаном дальнего плавания, подростком мечтают об этом, я знаю. Но не мечтал. Мог быть врачом — боялся крови. Мог совершенствоваться в гуру, но не имел идеологии.

Они переодевали его, а он стоял, раскинув руки, будто несоразмерная швабра; гримировали, и он покорно подставлял лицо; инструктора наставляли, и он кивал, схожий с вежливым японцем. Но лишь шагнул от них, вдруг расправил плечи, поднял подбородок и блеснул глазом (мог стать артистом, только жизнь несла щепкой, раскусив и учуяв, что плевать хотел на заветные у людей цели), вдруг превратился в элегантный себе антипод, шагнул к машине в приталенном костюме, свалился на кресло, ленивым жестом запуская двигатель.

Я мог бы крикнуть ему, восхититься, но разве услышал бы? — а коли услышал, выслушал бы? — и молчаливым призраком я последовал за ним.

«Девушка утверждала, что об истинной половой идентификации подруги узнала с чужих слов. Медицинский осмотр подтвердил принадлежность Самукелисо к мужскому полу. Сам атлет оправдывался тем, что родился гермафродитом. Его родители обратились к целителю, который при помощи чудодейственных трав сделал из Самукелисо женщину на все сто. Однако не так давно у него внезапно проявились мужские органы…»