Юлия Монакова - Над студёной водой

– Я и не настаиваю, – Димка отвёл взгляд. – Тяжело болела? – спросил он Веру, избегая обращаться напрямую к Асе.

– Жар трое суток сбить не могли, – вздохнула Вера. – Сегодня первый день, когда она на человека похожа. Но всё равно доктор велел пока лежать, завтра он вашу ненаглядную ещё раз осмотрит. Ой, вы же с дороги… – спохватилась она. – Устали, наверное, и есть хотите? Пойдёмте, я вас в столовую провожу.

– Не стоит беспокоиться, – Димка покачал головой. – Я и в самом деле очень устал. Не хочу вас обременять, пойду узнаю насчёт мест в гостинице.

Он прикоснулся холодными губами к Асиной щеке. Она молчала, чувствуя себя последней гадиной, но не желая играть в любезность, потому что в горле у неё стояли слёзы.

Уже в дверях Димка обернулся и хмуро взглянул на неё.

– Что хоть за мальчишка? – спросил он.

– Замечательный парень, тебе он понравится, – обрадованно засуетилась Ася, мгновенно оживляясь. – Если хочешь, съезди туда хоть завтра и познакомься с ним! Или подожди, когда я окончательно выздоровею, мы поедем вместе… Ладно?

– Адрес давай, – буркнул он.

Ася торопливо написала на листочке имя и фамилию мальчика, а также адрес детского дома и номер Никиткиной группы.

– Директор там очень хороший человек, понимающий, – стараясь, чтобы голос не звучал слишком уж просяще и заискивающе, произнесла она. – Ты скажешь, что от меня… он пропустит тебя без вопросов.

Димка убрал записку в карман.

– Ладно, я пойду. Ты отдыхай и… выздоравливай. Вера, приятно было с вами познакомиться, – кивнул он актрисе.

– Ты всё-таки решилась? – спросила Вера, сияя, когда за Димкой захлопнулась дверь. – Это я про Никитку. Хочешь его усыновить?

– Если получится… – вздохнула Ася. Она вдруг стала ужасно суеверной и боязливой.

– Поэтому Дима такой мрачный? – поинтересовалась Вера сочувствующим тоном. – Он что, против этой затеи?

– Скорее, на него просто всё сразу навалилось, наложилось одно на другое. Дорога, усталость, усыновление… ещё и к Белецкому приревновал… – нехотя призналась Ася. Вера открыла рот.

– К Саше?! А что, был повод?

– Да нет, конечно, – передёрнула плечами Ася. – Просто Димке показалось, что Белецкий слишком уж обеспокоен моим самочувствием.

– Темнишь что-то… – протянула Вера недоверчиво.

– Ничуть не бывало, – похоже, покрутившись пару недель в компании актёров, Ася и сама стала заправской артисткой: её искренности поверил бы даже Станиславский. – Ты же знаешь Белецкого. Он со всеми душка. Но многие воспринимают это превратно…

«Например, такие самовлюблённые дуры, как я!» – добавила она мысленно.

Свободный номер, конечно же, нашёлся. Даже странно было: для кого в этой забытой богом глуши отгрохали такое большое здание? При этом сама гостиница выглядела убого как внутри, так и снаружи. К тому же, там по-прежнему явственно пахло гарью, хотя с момента пожара минуло уже около двух недель.

Впрочем, Димка, прошедший череду спортивных лагерей в детстве и армию в юности, был достаточно неприхотливым в быту человеком. Лишь бы имелось, где голову приклонить… Девушка за стойкой ресепшен вовсю строила ему глазки, но он слишком вымотался, чтобы послать ей ответную улыбку хотя бы из элементарной вежливости – молча принял ключ от номера и откланялся.

Достав из рюкзака чистую одежду, он направился в общую душевую. Повезло – кроме него, в данный момент там никого не было. Быстро ополоснувшись под струями холодной воды (кран с горячей почему-то не работал), Димка вернулся к себе в номер и в изнеможении рухнул поверх заправленной кровати. Тело его гудело от усталости, а голова – от напряжения. Выпить бы сейчас таблетку снотворного и отключиться до утра… Но Димка с упорством мазохиста всё прокручивал и прокручивал в голове ту картинку, которую сразу же увидел, открыв дверь: Белецкий, склонившийся над лежащей Асей и, кажется, целующий её. Так «кажется» или всё-таки «целующий»? Да, Ася действительно выглядела нездоровой. Похоже, эта милая девушка Вера не врала по поводу её болезни. Но, чёрт возьми… какое право имел тот, чужой, нежничать с Асей – с его Асей? На каком основании?!

А тут ещё эта новость про мальчика из детского дома… То ли блажь, то ли придурь, он ещё не разобрался. До поездки сюда Ася была настроена против усыновления резко отрицательно, они не раз обсуждали эту тему. И вот – нате… Может, конечно, у неё и впрямь это серьёзно. Лицо у неё было такое необычное, воодушевлённое, когда она говорила про того пацана. Но вдруг тоже наиграется и остынет, а ему потом вместо неё эту кашу расхлёбывать? Всё-таки, не котёнок – живой человек…