Кейси Уэст - Повезет в любви [litres]

– Мне кажется, у того, кто это сделал, был другой мотив – деньги. Вероятно, им заплатили. А деньги могут мотивировать кого угодно, – сказала я. – Что скажешь, Элиз?

– Не знаю. В смысле, наверняка.

– Почему ты защищаешь Трину? – спросила меня Блэр.

– Потому что она хорошо ко мне относится и я не хочу спешить с выводами, основанными на домыслах.

– Ты не доверяешь нашему мнению? – спросила Блэр.

– Все совсем не так. Просто это мог сделать кто угодно. С таким же успехом это мог быть кто‐то из вас.

Блэр открыла рот:

– Что?

– Я не говорю, что это сделали вы, просто у нас нет реальных доказательств.

– Ты стала другой, Мэдди, – сказала Блэр.

Я нахмурилась:

– Что? Как?

– После твоего выигрыша тебе как будто плевать на то, что было раньше. Ты получила «удовлетворительно» за контрольную по истории.

– Да? – Видимо, она оценивала ее за мистера Стовела. Не могла подождать, когда я сама это узнаю? Я ни разу не получала «удовлетворительно», меня будто ударили под дых. – Ну и что? Это всего лишь одна оценка. Все остальные по-прежнему будут «отлично».

Я надеялась, что это правда.

– Раньше тебя такая не устроила бы, – сказала Элиз.

– Она и сейчас меня не устраивает. Но я ничего не могу с этим поделать. Я пытаюсь себя успокоить.

Слезы душили меня, но я не собиралась позволять эмоциям одержать верх.

– Мы всего лишь хотим вернуть прежнюю Мэдди, – сказала Блэр. – Которая знала, кто ее истинные друзья, и не забывала о своей цели.

– Но я все та же Мэдди. Я не пытаюсь вести себя по‐другому. Сейчас, когда я богата, все вокруг относятся ко мне иначе.

– Не обращай на них внимания, – порекомендовала Элиз.

– Я говорю про вас, – тихо произнесла я. – Про вас обеих.

Блэр приняла оскорбленный вид. Ее глаза заблестели точно так же, как, по ощущениям, блестели мои.

– Просто нам больно смотреть, как Трина тобой пользуется. В итоге твой новый финансовый статус и стремление к популярности тебе навредят.

– Мое стремление к популярности? – опешила я. – У меня нет такого стремления.

– Но ты упиваешься ею, тусуешься с Триной и ее подругами. Тебе вроде как нравится то внимание, что ты получаешь в школе.

– Ненавижу внимание.

– Твое поведение говорит об обратном.

– Я пошла с ними на обед, потому что вы были заняты!

Я осмотрелась, но моя вспышка, к счастью, не привлекла ничьего внимания. Я была рада, что нас с обеих сторон окружали шкафчики и наш разговор проходил в укромном месте.

– Ты дважды ходила с Триной по магазинам, купила машину, которую она уговорила тебя купить. Купила одежду, которую она посоветовала. Пусть ты не считаешь, что она написала статью, но должна хотя бы признать, что она тебя использует.

– Как покупка машины и одежды означает, что она меня использует?

– Ты купила машину у ее папы?

– Он сделал мне скидку, – напомнила я.

Блэр склонила голову, будто говоря: «Бедная наивная девочка».

– Ты не понимаешь, что твоя покупка была ему выгодна? Интересно было бы узнать, сколько денег он тебе сэкономил. И за сколько ты могла бы купить такую же где‐то еще.

Я хотела сказать, что это все не важно. У меня же были деньги. Но это, вероятно, только доказало бы ее правоту.

– Я не глупая, Блэр, – сказала я.

– Зато чересчур доверчивая.

– Хорошо, спасибо, что переживаете за меня.

Я начала злиться. Я могла привести несколько примеров, когда мои подруги сами пользовались мной: вещи для общежития, вечеринка, которую я не хотела закатывать, оплаченная мной игра в боулинг в честь моего дня рождения, дорогая пицца. Но промолчала. Потому что все это я оплатила добровольно. Это не делало меня наивной. Это делало меня доброй.

Элиз потянулась и сжала мою руку. Я отдернула ее. Блэр схватила Элиз за руку, точно они объединились против меня.

– Мне кажется, ты не интересовала Трину, пока не стала вызывать у всех интерес. Пока к тебе не пришли деньги и слава.

Я закрыла глаза, чтобы сдержать слезы.

– Мне жаль, Мэдди, – продолжила Блэр. – Просто мне не нравится, что тебя используют.

– Вы имеете право на свое мнение. И мне жаль, что вы так думаете.

– Просто подумай о ситуации с Триной, хорошо? Мы переживаем за тебя. Если она поговорила с журналистом из жажды признания или чтобы навредить твоей репутации, на что еще она способна? – спросила Блэр.

Почему эти ее слова показались мне вмешательством в мою жизнь? Или даже ультиматумом? Блэр давала понять, что я должна сделать выбор? Просила больше не общаться с Триной? Именно мои подруги сейчас обижали меня, поэтому я не была готова принять решение. Я кивнула и развернулась, чтобы уйти.