Анна Пастернак - Дневник Дейзи Доули

Я была польщена — на свой лад. Я думала, что мужчина его возраста и положения прекрасно понимает, каковы последствия перехода такой границы. Мне даже пришло в голову, что он принял сознательное и обдуманное решение: мол, метну кости еще раз и посмотрю, что мне выдаст судьба.

Поэтому, когда Люси и Джесси начали меня клевать, я запротестовала: ситуация вовсе не казалась мне такой уж катастрофической. Ведь ясно же, что Трой меня очень ценит. Такой занятой и важный человек, у него в разгаре серьезные дела, ему даже пришлось отвечать на звонки по ходу обеда, но в спальне-то он телефон выключил, а это что-нибудь да значит! По крайней мере, отключил звук, но Трою все равно названивали: телефон безмолвно мигал всю ночь, как будто около постели резвились светлячки. Это было даже романтично.

— Я почувствовала, что мы с ним были по-настоящему близки, — возражала я подругам. — Понимаете, когда он меня обнимал, ощущение было — как за каменной стеной… как от взрослого мужчины, который способен принять на себя груз моих эмоций.

— Да, но не надеть резинку — это как-то не по-взрослому. — Люси поморщилась и отвернулась.

— Знаю, но Трой… он так хотел меня, он вел себя как настоящий мачо… знаете, такой доминантный… ему было не отказать.

— Дейзи, твоя легковерность очень опасна. Это замки на песке, — сказала Джесси.

— Кстати, он тебе позвонил? — поинтересовалась Люси.

— Нет! — отрезала я таким тоном, будто пока что и не ожидала от него звонка. — Слушайте, еще только одиннадцать утра, а у него в разгаре какое-то сверхважное дело.

Я не смогла признаться, что телефон у меня в кармане поставлен на виброзвонок и что я жду хоть какого-нибудь сигнала от Троя с того момента, как вышла из его квартиры. Но ни сообщений, ни звонков не было, и с каждым часом этот факт делался все красноречивее. Кого я пытаюсь обмануть? Ни один мужчина не может быть настолько занят, что ему недосуг набрать коротенькое СМС-сообщение, которое мгновенно изменит настроение женщины. Что-нибудь совсем простое: «Соскучился», «Перезвоню позже», «Позвони мне», «Целую везде», «Отличный вечер», «У тебя отличная попка». Ну, может быть, последний вариант и не самый лучший, но на худой конец хоть что-то. В такой ситуации любой признак жизни от вчерашнего постельного партнера лучше, чем глухое молчание.

Чувствовала я себя кошмарнее некуда. Видимо, я восприняла саму идею Первого Свидания После Развода слишком пылко и тем все испортила.

Неужели Джесси и Люси правы? Неужели Трой просто искал горячую бабенку — хоть какую-нибудь, лишь бы разрядиться, — а я жаждала человеческой теплоты и взаимности подлинных отношений?

Когда я была еще подростком, мама вбила мне в голову такую идею: проявляя сдержанность и скромность в отношениях с мужчинами, ты ничего не теряешь, наоборот, ты в выигрыше. Я усвоила, что покоряться сразу нельзя, что скромность говорить о самоуважении женщины и что мужчина должен как следует постараться, чтобы добиться победы. Если честно, я поняла мамины поучения буквально — до такой степени, что оберегала свои девичьи бастионы на протяжении всей учебы в университете. У нас в общежитии полы были с подогревом, и, помню, я неоднократно лежала на полу рядом с тем или другим парнем, так близко, что ощущала его дыхание, но, хотя мне страстно хотелось, чтобы очередной кандидат сделал первый шаг, ни один из них ни разу даже не поцеловал меня. Видимо, я вела себя так сдержанно и выглядела такой скромницей, что, хотя внутренне я умирала от желания расстаться с невинностью и корила себя за то, что не умею испускать призывные токи (не говоря уже о том, чтобы принимать призывные позы), окружающие парни считали меня первой недотрогой на весь кампус. Неудивительно, что именно меня однокурсники охотно приглашали домой знакомить с родителями. Это было безопасно: в обществе такого синего чулка, как я, семейная встреча пройдет без сучка без задоринки, и родители будут спокойны за свое чадо, которое водится с такой хорошей девочкой. Но, продемонстрировав меня предкам, парень обычно подвозил меня в общагу, после чего вежливо прощался и бежал трахаться к какой-нибудь скорой на передок штучке.

Так что же такое, трам-тарарам, теперь происходит со мной, уже почти сорокалетней, что я практически предложила себя Трою на блюдечке с голубой каемочкой? Разве что не написав у себя на лбу «трахни меня скорее»?

За столиком повисла гнетущая атмосфера, и я решила разрядить ее, сообщив подругам, что у Троя пунктик насчет ухоженной растительности.