Анна Пастернак - Дневник Дейзи Доули

Позже, когда недоразумение было улажено, положенные извинения принесены, а Джулиус расплатился, мы с ним лежали на постели в махровых халатах и ждали, пока наша одежда, павшая жертвой наводнения, высохнет. Мы лежали рядом, оба на спине, близко, но не соприкасаясь. Джулиус повернулся ко мне и хотел было что-то сказать, но я остановила его:

— Не надо. Молчи. Неважно, что ты скажешь, я все равно знаю, что ты не хочешь бросать Алису и ребенка.

— Хочу! — горячо ответил Джулиус. — Но не могу. Я каждый день борюсь с собой. Рассудок говорит: «У тебя жена и младенец, ты за них отвечаешь, веди себя как положено», а сердце подсказывает: «Ты же любишь Дейзи, зачем ты слушаешься рассудка?» А рассудок в ответ: «Твой долг — заботиться о семье». А сердце: «Но как мне жить? Что я, так и буду жить следующие двадцать лет?» А рассудок опять за свое: «Это твой долг, и точка».

Слушать это было мучительно, ведь я любила Джулиуса, и все-таки я его поняла.

— Да, главное — это чтобы хватило мужества не уйти, а внять голосу сердца, — негромко отозвалась я.

Джулиус погладил меня по руке и сказал:

— Вряд ли я смогу жить без тебя.

— Тебе придется, — непреклонно ответила я, — потому что делить тебя я ни с кем не намерена. Я просто не вынесу этого, я спячу. Мне не нужен приходящий любовник, мне нужен спутник жизни. Чтобы мы вместе ездили отдыхать, строили планы, заворачивали рождественские подарки. Ты такой чудесный, и я так горжусь тобой, что хочу иметь право открыто показывать, что ты мой. Понимаешь, открыто идти по улице и держаться за руки. Не встречаться тайком, украдкой, не врать, не обманывать — я этого всего не смогу. Будь у нас просто быстротечный роман, все было бы куда проще. Но речь идет о подлинной любви, а в любви компромиссов быть не может. В том-то и дело.

Я хотела было встать, но Джулиус не пустил.

— Укуси меня, — сказал он.

— Ты что? — растерянно засмеялась я.

— Хочу, чтобы ты оставила мне метку.

— Не глупи!

— Тогда я тебя укушу, — он приподнял полу моего халата и, прежде чем я успела воспротивиться, ощутимо цапнул меня за бедро.

— Ой! — вскрикнула я. Было больно. Я скосила глаза. Он все рассчитал. Не до крови, но чувствительно, и синяк будет. Может, и наша любовь такая?

Мы молча смотрели на это красное пятно, а потом подняли глаза друг на друга. Мое сердце переполнялось как никогда.

— Обыщи хоть весь свет, а такого, как я, не найдешь, — заявил Джулиус.

— Да и я тоже в единственном экземпляре, — улыбнулась я.

И тут мы потеряли голову. Одновременно.

Я старательно выводила на черной грифельной доске белым мелком: «Страдание, которое мы испытываем, не вняв зову сердца, далеко превосходит любую, самую лютую боль». Оценив дело рук своих, я вздохнула. С нашей последней встречи с Джулиусом прошло недели две, и я не понимала, как жить дальше — как вообще жить без него. Но зато я знала, что сохраню верность себе. Через десять дней мне стукнет сороковник, и я четко понимала, что никогда и ни в чем больше не пойду на попятный и не соглашусь на компромисс. Я не успокоюсь. Не соглашусь на скучную обыденную работу или на отношения со скучным, ничем не примечательным парнем. Потому что на собственном горьком опыте, вдоволь понаступав на грабли, убедилась: это только кажется, что компромиссы — маленькие уступки, которые делаешь там и сям. На самом же деле это смертоносное оружие, которое убивает в тебе душу.

Майлс, прочитав цитату дня, возмутился:

— Дейзи, ну честное слово, ты ничего помрачнее не могла нарыть в своих дурацких книжонках? Декабрь вот-вот начнется, нам нужны рождественское настроение, праздничная атмосфера, чтобы в нашу контору потянулись жизнерадостные чудаки, а не депрессивные мудаки!

— Ладно, завтра я тебе напишу развеселую фразочку: «Хо-хо-хо, ребятишки, девчонки и мальчишки, не скорбите по уходящему году, пусть Рождество станет для вас началом новой жизни. Дайте жизнь чуду — поверьте в свои мечты». Пойдет? — ядовито спросила я.

— Нет уж, лучше вот эти угрюмые поучения, — передернулся Майлс. — На, посмотри почту. — Он вручил мне пачку корреспонденции, и я рассеянно принялась ее перебирать.

Письмо из издательства «Прозрение»! Сердце у меня зашлось от страха и волнения.

Я дрожащими руками разорвала конверт, пробежала глазами письмо и пронзительно взвизгнула от восторга. Потом замолотила кулаками воздух и заплясала, как боксер-победитель на ринге, выкрикивая экстатическое: «Да! Да! Да!»