Кэтрин Флит - Выбирая тебя

– Теперь это не важно, мам. Что сделано – то сделано, – он посмотрел на меня холодным и пустым взглядом, которого я раньше не видела. – Мы уже ничего не можем сделать.

Дядя Ал не сказал ни слова за все это время. Это было неудивительно, потому что он никогда не отличался многословностью, но теперь он кивнул Бену.

– Думаю, нам пора идти, сынок.

– Да, пожалуй, – темные глаза Бена еще раз скользнули по мне, прежде чем он отвернулся.

Они с родителями уже практически вышли из гостиной, когда ко мне вернулся голос.

– Бен! Подожди!

Словно красный свет светофора, мои слова заставили всю процессию остановиться. Они все повернулись ко мне, но меня волновал только Бен. Мои пальцы сомкнулись на мягкой ткани его майки.

– Это ничего не меняет. Я тебя люблю. Теперь все будет так, как прежде.

Бен нахмурился и покачал головой, как будто я пыталась убедить его, что океан с небом поменялись местами.

– Ты все еще в это веришь? Это все меняет. Ты ничего мне не сказала и нарушила обещание, потому что хотела облегчить себе жизнь. Ты даже не подумала, что твое решение причинит мне боль.

Я тяжело сглотнула, мое лицо онемело от страха.

– Ты говоришь так, словно ты – жертва, а я – просто эгоистка. Думаешь, мне было легко?

– Я знаю, что нет, но ты ведешь себя так, как будто я здесь вообще ни при чем. Ты говоришь, что любишь меня, но мне кажется, ты не понимаешь значения этих слов. Люди доверяют тем, кого любят, а не вонзают нож им в спину. Боже, Мер.

Через плечо Бена я видела, что папа сделал шаг вперед, готовый вмешаться, но мы с Беном еще не закончили. Я все еще цеплялась за его майку, не в силах разжать пальцы. Внутри меня поднимался ураган из злости и боли, а мои раны были слишком свежи, чтобы осторожно подбирать слова.

– А чем твоя любовь лучше? Один раз я оступилась, и вот ты уже готов уйти. Очень вдохновляюще. Ты говоришь, что, если бы я оставила ребенка, ты бы всегда был рядом, но, скорее всего, ты бы бросил меня, как только что-нибудь пошло бы не так.

Бен напрягся.

– Что, наконец-то мы друг с другом честны. Наверное, наша любовь никогда не была настоящей. Было глупо верить, что эти отношения будут длиться вечность.

– Нет… – моя злость улетучилась так же быстро, как и возникла. Он не мог говорить серьезно. Наши отношения не могли закончиться. Слезы затуманили мне глаза, а ведь я упорно отказывалась плакать даже после аборта, когда меня накрыло неожиданное и пугающее ощущение пустоты.

Бен вырвал свою майку из моих рук.

– Я не могу здесь оставаться.

Нет! Мои легкие сжались, а в висках застучала кровь.

Наверное, он ушел вместе со своими родителями, но я этого не видела, потому что упала на колени, пытаясь найти свое сердце. Оно валялось где-то на полу, вырванное из моей груди всем на обозрение и совершенно растоптанное. Но вместо сердца я нашла игрушечного жирафа, одинокого и брошенного. Я взяла его в руки и прижала к груди.

Вдруг я почувствовала тепло папиных рук. Он крепко меня обнял и погладил по голове.

– Мер, дорогая, все будет хорошо.

Но он не понимал. Я только что потеряла Бена, моего лучшего друга, мальчика, который всегда обещал выбирать меня. Ничего уже не будет хорошо.

В воскресенье мне сделали рентген, и он подтвердил, что я действительно потянула мышцы, а не сломала ногу. Врач отправил меня домой с крепкими бинтами, костылями и инструкцией, чтобы я держала больную ногу в поднятом состоянии. К понедельнику мне стало невыносимо скучно. Мама с Рейчел были в школе, а папа – в магазине. Он приходил каждые пару часов, проверяя мое состояние и принося мне еду.

– Все еще болит? – спросил он примерно в два часа дня, поставив передо мной стакан молока и тарелку с печеньем Орео. Я чувствовала себя так, словно вернулась в начальную школу.

– Только когда двигаюсь.

Папа опустился в мягкое кресло, стоявшее напротив дивана.

– Пообещай, что в следующий раз, когда пойдешь бегать, возьмешь с собой телефон.

– Обещаю, – я сняла верхнюю часть Орео и слизала кремовую начинку. – Я выучила урок и сделала выводы. Пара часов на обочине дороги в полной темноте – это отличный опыт.

Папа кивнул, и хотя борода скрывала выражение его лица, я все равно смогла прочесть в его глазах беспокойство.

– Мне жаль насчет того, что случилось между вами и Лайлой в пятницу.