Маделин Уикхем - Удиви меня

Мэри Смит-Салливан была права. Отнюдь не самое легкое чтение. В этих страницах путаешься, как в самых настоящих тенетах.

Так что я переключаюсь на электронную переписку – от писем тех дней, когда папа еще был жив, до актуальных писем по настоящему делу. Писем сотни. Даже тысячи. От папы к Дэну, от Дэна к папе, от Родерика им обоим, от Дэна к Мэри, от Мэри к Дэну… И чем больше я читаю, тем быстрее распадается на кусочки моя память об отце. Папины письма резкие, жесткие, требовательные. Дэн в своих письмах всегда вежлив, обходителен, уступчив, но папа… Папа обращается с ним, как с несмышленым мальчиком на побегушках. Он ждет, что Дэн бросит все и будет работать только над этим делом. А когда у Дэна что-то не выходит, он грубит ему. Я никогда не слышала, чтобы папа использовал нецензурную лексику. Но эти письма… они пестрят самыми грубыми выражениями в адрес Дэна. Мой отец настоящий тиран!

Я не могу в это поверить… Мой добродушный, привлекательный, добрый папочка – истеричный тиран? Да, он иногда кричал на своих работников, но на членов семьи никогда. Или…

Продолжаю читать, отчаянно мечтая обнаружить письмо, где папа благодарит Дэна за все усилия, вложенные в это дело, где папа говорит, что он ценит Дэна. Ведь папа всегда был каким красноречивым… Так где же это чертово письмо?

Я пролистала двести пятьдесят восемь писем, но не нашла в папиных словах ничего, даже отдаленно напоминающего благодарность. С каждым письмом все становится только хуже, отношения между Дэном и моим отцом портятся вконец. А все потому, что папа втянул Дэна в свои проблемы, заставил его разруливать их, а сам относился к нему как к грязи.

Не удивительно, что Дэн назвал это «непрекращающимся кошмаром». Мой отец был самым настоящим кошмаром.

Я уверена, мои щеки пылают, хотя я и не могу их видеть. Я разваливаюсь по кусочкам, подобно доброй памяти о моем отце. Я хочу все вернуть. Я хочу забраться в эти чертовы письма. Я хочу встретиться с отцом, чтобы крикнуть ему в лицо: «Как ты можешь?! Извинись! Почему ты так разговариваешь с Дэном?! Это же мой муж! И он старается помочь изо всех сил!»

Но папа мертв. Слишком поздно что-либо менять. Я не могу крикнуть ему что-либо в лицо, я не могу потребовать у него правды, не могу спросить, почему он так вел себя с Дэном, или постараться помирить их. Слишком поздно, слишком поздно.

И чувство вины растет во мне, превращаясь в клубок терновых плетей. Я ничем не помогала Дэну. Все это время я боготворила своего папочку, не замечала его недостатков, не давала Дэну даже слова худого сказать про папу. И тем самым только отдаляла от себя правду, но расширяла пропасть между собой и любимым мужем.

– С вами все хорошо?

Едва не подпрыгиваю на месте, когда слышу над ухом голос Мэри. И только сейчас понимаю, что все это время раскачивалась взад-вперед в кресле, дрожа от немой ярости. Нет, Мэри, не хорошо, я по-над обрывом.

– Да, все нормально, – мгновенно выпрямляюсь я. – Нормально. Читать это… нелегко.

– Согласна, – сочувствующе кивает Мэри. – Сложно переварить такое огромное количество шокирующей информации.

– В любом случае, мне уже пора идти, – говорю я, кивая на часы. – Пора забирать девочек из школы.

На самом деле хочу поскорее убраться из этой холодной юридической обители. С ее огромными окнами, серыми диванами и стопками порочащих документов.

– Хорошо, – сухо кивает она. – Вы можете вернуться в любое время. И обращаться ко мне по любым вопросам.

– Вам удалось связаться с Дэном? – Вопрос срывается с моих губ прежде, чем я успеваю хорошенько подумать.

– Пока нет, но я уверена, он сделает все, что он него зависит, – отвечает Мэри, провожая меня к лифту.

В голове моей роится множество вопросов, которые мне не терпится задать.

– Мой отец, – начинаю я, нажимая кнопку лифта.

– Да?

– Он мог… Вы же не думаете, что он… – не могу произнести это вслух, но Мэри и так все понимает.

– Ваш отец всегда утверждал, что у Джосс Бертон очень буйное воображение и что весь роман она попросту выдумала, – отвечает Мэри. – Ее версия событий изложена в тех документах, которые я вам передела. Очень подробная версия. Тысяча слов в красках. Хотя не думаю, что вы поверите Джосс.

– Верно, – соглашаюсь я. – Но… возможно… – наблюдаю, как меняются индикаторы этажей на панели лифта: двадцать шестой, двадцать пятый, двадцать четвертый… Вновь делаю глубокий вдох: – Мой отец, – повторяю я и тут же закусываю губу. Я не знаю, о чем именно хочу спросить. И все же пытаюсь снова: – Я читала переписку между Дэном и моим отцом…