Маделин Уикхем - Удиви меня

Соглашусь, на этот раз и вправду поступаю, как вероломная провинциальная женушка. Если бы меня попросили назвать человека, который не признает альтернативную медицину от слова «совсем», то я отдала бы Дэну тысячу голосов. Кратко о его взглядах на медицину: прими парацетамол, а к врачу иди, если уж все очень плохо. Он не пьет витамины, не медитирует и думает, что гомеопатия – это широкомасштабная афера.

Так что я втайне надеюсь, что, когда мы все усядемся за стол и Мэри поведет свои разговоры о «связи между разумом и телом» и об «очищении энергетических завалов старых эмоциональных переживаний», Дэн, как всегда, займет циничную позицию и все закончится их ссорой. Ну, или просто небольшим разладом между ними. (Сценарий мечты: Мэри вылетает из моего дома с криком: «Да как ты смеешь утверждать, что рэйки [42]  Вид нетрадиционной медицины, в котором используется техника так называемого «исцеления путем прикасания ладонями». – это полная ересь!»)

Но моему сценарию не суждено сбыться. Пока Дэн раскладывает жаркое по тарелкам, Мэри рассказывает нам о методах нетрадиционной медицины, да так интересно, занятно и убедительно, что все мы слушаем ее, будто проповедника, знающего истину. Она словно актриса на сцене театра «Глобус», читающая монолог шекспировской героини. Она даже выглядит как актриса. А я начинаю думать, что в этом энергетическом исцелении что-то есть, потому что впервые за несколько дней Дэн кажется мне совершенно расслабленным и открытым. (Еще бы, он с таким рвением сейчас впитывает все идеи, которые до этого считал чепухой!) А потом она переходит к йоге и учит нас правильному положению плеч за столом. За этим следует забавная история о том, как однажды на курсе траволечения она сделала настойку из листьев бука, от которой все опьянели.

Нет, она не просто ангел, в ней есть что-то от дерзкого чертенка. Она излучает собой позитивную энергию. Все очарованы ею. Я очарована ею. Я хочу , чтобы она была моей подругой.

Время за столом летит незаметно, мы едим, болтаем и смеемся. Я чувствую, что все мои страхи отступили, осталась лишь уверенность, что у Мэри с Дэном нет романа. Между ними не чувствуется особая атмосфера, да Дэн сегодня больше болтает с Джереми и Адрианом, чем с Мэри. Когда мы переходим к десерту (шоколад от Green &Black’s ), я уже начинаю думать, когда мы все опять соберемся вместе (а также о том, что надо спросить у Мэри, где она купила свои чудесные серые лодочки).

Разливаю в чашки ароматный мятный чай, когда сверху доносится испуганный детский плач:

– Мама! Мамочка!

Извиняюсь и ухожу, чтобы застать Анну на парадной лестнице, всю в слезах, жадно сжимающую перила:

– Мамочка, он бежал за мной, он хотел меня схватить…

Бедняжка Анна. Ее всегда очень сложно успокоить после очередного кошмара, настолько живыми и ужасающими они бывают (я знаю, моя малышка мне рассказывала). Остаюсь с ней где-то минут двадцать, сидя рядом на кровати, поглаживая ее заплаканное личико и растрепанные золотые кудряшки, напевая ее любимые колыбельные. Только кажется, что она заснула, она тут же распахивает глаза и в панике начинает искать меня… затем снова засыпает… и через несколько минут кричит и плачет во сне, потом в страхе просыпается. Я просто сижу рядом с ней и терпеливо жду. Наконец она мирно засыпает, ее дыхание ровное, пальцы все еще сжимают край одеяла.

Когда целую свою малышку в вспотевший лобик, меня охватывает сильное желание прилечь рядом с ней, крепко обнять ее, подобно большой медведице, зорко следящей за сном своего драгоценного медвежонка. Но внизу сидят гости, да и десерт сам себя не подаст. Разрываюсь на части. Наконец поправляю одеяльце Анны, выхожу из ее комнаты и… встаю как истукан. С того места на лестничной площадке, где я нахожусь, мне отчетливо видно огромное зеркало в прихожей, в котором отражается гостиная. А в гостиной Дэн и Мэри. Одни. Разговаривают, тесно склонив головы друг к другу. И совершенно не ведают, что я могу их видеть.

Мэри слушает Дэна, слегка склонив голову набок, на лице сосредоточенное, обеспокоенное выражение. Дэн говорит так тихо, что я не могу разобрать слов. Но я могу уловить атмосферу между ними. Атмосферу близости, теплоты. Всего, чего я так боялась.

Не могу сдвинуться с места, голова горит огнем, рой тревожных мыслей не дает покоя. Стоит ли мне спуститься и бесцеремонно прервать их? Нет, я этого не сделаю. Что, если я ошибаюсь? Почему двум старым друзьям нельзя предаться воспоминаниям? Но зачем прятаться ото всех? Что происходит?