Эндрю Хёрли - Лоуни

— Отдай!

Хэнни отказался отдать винтовку и отвернулся от меня, вцепившись в винтовку и прижимая ее к груди. В Пайнлендс у него всегда что-нибудь отбирали, и братец научился защищать свою территорию. Вызывает уважение, что тут скажешь, но я не мог позволить Хэнни думать, будто он может маршировать с винтовкой наперевес по «Якорю». Мать хватит удар, а я буду виноват, и каюк всему.

— Я сказал, отдай.

Я протянул руки, и, почувствовав, что я говорю серьезно, Хэнни отдал винтовку. Я обмотал ремень вокруг приклада, засунул винтовку под половицы и сверху снова положил коврик.

Хэнни сел на кровать, по-детски скрестив ноги, взялся руками за щиколотки и, поерзав, засунул ступни под зад. Он схватил книжку, которую Отец Бернард убрал со столика, и открыл ее — хотел, чтобы я почитал ему.

— Тебе пора спать, Хэнни, — сказал я. — Ты слышал, что сказала Мать. Она будет ругаться.

Брат перелистнул несколько страниц и нашел рассказ, который его интересовал.

— Хорошо, Хэнни. Но потом ты должен лечь спать, или я получу по шее.

Едва мы дошли до середины рассказа, как Хэнни уже храпел. Я выключил лампу, но сон не приходил, и я лежал какое-то время в темноте, потом достал из своей сумки фонарь, поднял оторванную половицу и снова вытащил винтовку, чтобы ее осмотреть. Я провел рукой по металлу, нащупал болт и открыл ствольную коробку. Она, конечно, была пустая. С тихим щелчком я захлопнул ее снова и засунул винтовку обратно под половицы.

Я снова лег и попытался заснуть, но был слишком возбужден, поэтому, вместо того чтобы пялиться в темноту, я вышел из спальни на лестницу и принялся разглядывать фотографии чучельника и его жены, развешанные по стенам.

Тщедушный человечек, он, кажется, располагал всего лишь одной рубашкой все то время, что жил в «Якоре». Круглые очки и прилизанные волосы делали его похожим на Чарльза Хоутри [12] Чарльз Хоутри (30 ноября 1914 г. — 27 октября 1988 г.), английский комедийный актер и музыкант. , подумал я. Или Гиммлера.

На каждом снимке этот человек и его жена позировали с чучелом какого-нибудь животного, которое помещали между собой. Львица. Бобер на задних лапах. Кенгуру в боксерских перчатках. В углу аккуратным почерком была написана дата.

Бедолага! Ясно, что он попросту рехнулся, когда его жена умерла. Завершил свой путь в психушке где-то рядом с Престоном. Я всегда представлял, как чучельник все рисует и рисует морские пейзажи, каждый раз лодки становятся все меньше, а тучи все больше, пока наконец не остается ничего, кроме страшной бури.

Пока я смотрел фотографии, кто-то вышел из гостиной и тихонько постучал в дверь комнаты отца Бернарда. По характерному сопению я понял, что это была миссис Белдербосс.

— Приветствую вас, преподобный отец, — сказала она, когда дверь открылась.

— Миссис Белдербосс? — удивился священник.

— Эстер говорила вам об исповеди?

— Да-да.

— Можно войти, преподобный отец?

— Да, входите. Но вы точно сейчас хотите? Уже поздно.

Голос миссис Белдербосс упал до шепота:

— Я знаю, но Рег спит на диване. И я подумала, что у меня как раз есть возможность. Уже давно мне очень хочется сбросить груз с души.

Миссис Белдербосс вошла в комнату отца Бернарда и закрыла дверь. Я притаился, стараясь услышать, что там происходит, но до меня доносилось только неразборчивое бормотание. Даже на нижней площадке лестницы голоса звучали приглушенно. Я осмотрелся по сторонам, чтобы убедиться, что никого нет, и проскользнул в шкафчик, где хранился хозяйственный инвентарь. Устроившись между щетками и швабрами, я мог отчетливо слышать разговор. Стена между шкафчиком и комнатой отца Бернарда была сделана из фанеры, и там, где сырость покоробила дерево, образовались щели, сквозь которые в шкафчик проникали узкие полосы света.

Я не хотел оставаться здесь. Такой безнравственный поступок был равносилен падению в пропасть. Слушать исповедь миссис Белдербосс было бы то же самое, что смотреть, как она раздевается. Но теперь, когда я надежно укрылся здесь, мне было бы трудно выбраться отсюда без шума, и я рассудил, что лучше затаиться и подождать, пока они закончат. Я с трудом мог представить, чтобы миссис Белдербосс было много в чем признаваться.

Я услышал звяканье металлических колец — это отец Бернард задернул занавеску вокруг умывальника.

Миссис Белдербосс прочитала молитву о прощении, и отец Бернард спросил:

— О чем вы хотите мне рассказать?