Светлана Бурилова: Выбор или предназначение [СИ]

— Знаю, в академии учиться у вас отдавать детей не принято, потому и не настаиваю… в отношении мальчиков. А вот Сиреми это будет необходимо, она четырёхстихийник. Это редкость у двуликих, впрочем, и не только у нас. Я могу научить многому, но не всему, а без обучения Сиреми будет опасна не только для себя. Интересно, видимо кровь матери так взыграла, и ведь все четыре стихии одинаково сильны.

Мать с отцом переглянулись, но на такое предложение ответили согласием. По часу в день дедушка должен был заниматься с Айримом и Наризом, а потом приниматься за меня.

Уроки рогура были интересны настолько, что я часто забывала, что необходимо прерываться для приёма пищи, впрочем, дедушка и сам об этом забывал. Хорошо, что мама попросила его сделать напоминалку, и через определённое время напоминалка начинала издавать противные пищащие звуки, которые невозможно было проигнорировать.

Мама с отцом за эти годы научили меня основам грамматики и счёта, что интересно, проблем с этим у меня никогда не было, в отличие от тех же братьев. Дедушка же хорошо научил разбираться в травах, составлять из них целебные сборы, варить действенные зелья, заставил вызубрить основы магических потоков и работы с ними.

Воодушевлённая, я стала упрашивать деда Риннавана поскорее обучить меня простейшим магическим штучкам.

— Сиреми, для начала тебе необходимо окончательно разбудить своего внутреннего зверя. Вместе с первым оборотом начнут раскрываться твои стихии. Сделать это раньше равносильно потере зверя и его неполноценности. Ты разве этого хочешь? Вот. Поэтому с завтрашнего дня я начну знакомить тебя с видами двуликих и их особенностями, а ты запоминай и выбор сделай.

Этот разговор произошёл через полгода нашего с рогуром знакомства, и заставил крепко задуматься. Последнее время всё больше разных, непонятных мыслей витало в моей голове, большинству из них я не могла дать объяснения, и часто выдавала чудные заковыристые фразочки. Дедушка удивлялся и в то же время радовался, что я у него такая умненькая правнучка растёт, ничего-то ей по нескольку раз объяснять не надо, всё схватывает на лету.

И вот подошёл день выбора. До этого деда продемонстрировал облики двуликих, удивляя и восхищая своим даром. Братья, хитрюги, напросились на демонстрацию, а потом ещё пару недель в красках обсуждали увиденное. А я… я была очарована… Очарована одной ипостасью двуликих, такой смутно знакомой и родной, будто не раз виденной давно-давно. Дедушка, видя мой неподдельный интерес и восхищение, всё понял сразу.

— Интересный выбор. Тиррины — сильные звери, опасные, но и красивые, это да. Многого я о них, правда, не знаю, но общим повадкам двуликих научу. Что ж, завтра и проведём обряд инициации. С утра ничего не ешь. А вот пить нужно будет тот отвар, что мы с тобой на прошлой неделе готовили. Родителей предупреди, что на пару дней у меня останешься. И братьев предупреди, чтобы не смели приходить, дабы не отвлекать.

Домой мчалась как на крыльях, радость распирала грудь. Завтра! Завтра я стану полноценной двуликой! Сильной, гибкой, выносливой! Никто и никогда больше не сможет обидеть меня!

Ночью никак не могла заснуть, всё перебирая в голове образы животной ипостаси двуликих. Нет, я не сомневалась в своём выборе, просто никак не могла отойти от восхищения. Например, поразил и немного напугал огромный ящер с крыльями и бронированной шкурой. Несколько первый минут даже хотела выбрать именно эту животную форму. Были ещё два вида крылатых: свирепый волкообразный симург и очень похожий на орла, но громадных размеров, ирш. Удивили и немного рассмешили меняющий по мере необходимости окрас конеподобный шейн и его близкий по виду, но двухвостый и крылатый рийн. Похожий на огромную змею полозин больше напугал, чем заинтриговал, хотя тоже был по-своему красив. Рогатые оленеобразные фирис и хорос с клычищами и далеко не добрым нравом немного умилили. Но больше всех по сердцу пришлись игурр и тиррин с их мягкими повадками, но смертоносной скоростью и силой. Когда дедушка показал все виды двуликих, я спросила, а как же рогуры. Дед ухмыльнулся, ответив, что рогур — это особый одиннадцатый вид, так сказать один в десяти шкурках. Мы дружно посмеялись и продолжили беседу.

Сейчас я была рада, что у меня был выбор, я могла решать, кем стать, чему научиться. Родители были на моей стороне и безоговорочно одобрили этот выбор. Огорчало их лишь одно, лет через пять-шесть мне предстояло отправиться в одну из академий. Мне казалось, что это ещё так далеко, что и переживать не стоило.