Харуки Мураками - Норвежский лес [litres]

Естественно, я ей все объяснила. Что у молодых девушек такое сплошь и рядом, и почти у всех с годами проходит. К тому же, один раз получилось, поэтому нечего переживать. Вон у меня, когда вышла замуж, по-первости вообще ничего не получалось.

«Дело не в этом, – говорит Наоко. – Я ни о чем не беспокоюсь. Я просто больше никого не хочу в себя впускать. Не хочу, чтобы рушили мой мир».

Я допил пиво, Рэйко докурила вторую сигарету. Кот потянулся у нее на коленях, поменял позу и опять уснул. Рэйко, немного помедлив, прикурила третью.

– Потом Наоко заплакала, – сказала Рэйко. – Я села на ее кровать и гладила по голове, говорила: «Все хорошо, все будет хорошо. Такой молодой красивой девушке, как ты, мужские объятия просто необходимы, ты станешь счастливой». Ночь жаркая, Наоко вся вымокла от пота и слез. Я принесла полотенце, вытерла ей лицо и тело. Мокрыми даже трусы были, я ей говорю: ну-ка, снимай, и сама их сняла… Слушай, тебе не странно? Мы ведь вместе в баню ходили, она мне – как сестренка.

– Понимаю, – сказал я.

– Наоко попросила ее обнять. Я ей говорю: «Такая жара, и не собираюсь даже», – но потом сказала, что в последний раз и обняла. Обернула ее в полотенце, чтобы пот не прилипал. Когда она успокоилась, опять вытерла пот, надела на нее ночной халат и уложила спать. Она сразу же крепко уснула. Или сделала вид – но в любом случае, у нее было очень милое лицо. Как у сроду не знавшей боли тринадцатилетней девушки-подростка. Увидев его, я тоже уснула. Успокоилась.

А когда проснулась в шесть утра, ее уже не было. Валялся брошенный халатик, пропала одежда, кроссовки и фонарик, что обычно в изголовье лежал. «Не к добру», – первое, что пронеслось у меня в голове. Разве не так? Раз ушла с фонариком – значит, было еще темно. На всякий случай, посмотрела на стол, а там – записка. «Отдайте всю одежду Рэйко». Тут я сразу всех подняла, разбила на группы и отправила на поиски. Мы прочесали всю территорию вокруг клиники, окрестные рощи. Пока нашли, прошло пять часов. Она… она привезла с собой все, вплоть до веревки.

Рэйко вздохнула и погладила по голове кота.

– Может, чаю? – спросил я.

– Спасибо.

Я вскипятил воду, заварил чай и вернулся на веранду. Дело было к вечеру, солнечный свет ослаб, а тени деревьев вытянулись к нашим ногам. Попивая чай, я разглядывал на удивление беспорядочно заросший сад, словно кто-то как попало разбросал первое пришедшее на ум: керрию [58] Kerria japonica DC – небольшой кустарник, цветущий желтыми цветами. , дикую азалию, нандину [59] Nandina domestika Thunb. – китайский «небесный бамбук». …

– Затем приехала скорая, Наоко увезли, меня принялись расспрашивать полицейские. Хотя всех-то расспросов – так, ничего особенного. Подобие завещания оставлено, факт самоубийства – очевиден, к тому же они наверняка так и думают, что в самоубийстве душевнобольного ничего удивительного нет. Поэтому только расспросили для протокола и все. Когда полиция оставила меня в покое, я сразу же дала телеграмму. Тебе.

– Печальные получились похороны, – сказал я. – Тихие такие, людей мало. Ее родственников интересовало одно – откуда я знаю о смерти Наоко. Наверняка боялись, чтобы окружающие не узнали о самоубийстве. Вообще-то не стоило мне ехать на похороны. Там во мне все будто перевернулось. И я сразу же уехал куда глаза глядят.

– А не прогуляться ли нам? – сказала Рэйко. – Пойдем купим что-нибудь к ужину? Я уже проголодалась.

– Хорошо. Кстати, что будем готовить?

– Сукияки [60] Блюдо из тонких ломтиков мяса, обжаренных в растительном масле вместе с луком-пореем, тофу, грибами, китайской капустой, репчатым луком и другими добавками. , – ответила она. – Я столько лет не ела ничего, вроде набэ [61] Набэ – низкая кастрюля, в которой, как правило, готовят рыбу, морепродукты, овощи, зелень. . А сукияки даже видела во сне. Кастрюля – а в ней мясо и лук, конняку [62] Конняку – популярное японское кушанье: серо-бурая паста или желе из морского растения аморфофаллюс (Amorphophallus conjac, K. Koch ). и обжаренный тофу, хризантема, и все это кипит, ки…

– Все это хорошо, только у меня нет самой кастрюли под сукияки.

– Не суетись. Доверь это мне. Пойду попрошу у хозяина.

Она тут же направилась к хозяйскому дому и принесла знатную кастрюлю, а к ней – газовую печку и длинный шланг.

– Ну, как? Солидно?

– Вообще, – восхищенно сказал я.

Мы сходили в соседний торговый ряд, купили говядину и репчатый лук, овощи и тофу, затем в винной лавке – сравнительно приличное белое вино. Я достал было свой кошелек, но в итоге все оплатила она.