Алексей Федорочев - Мажор

- Я знаю, - поведал охранник, вызывая у меня прилив злости: я, если бы знал адрес пансиона, давно бы вызвал внучку дяди Жоры ухаживать за ним! Да хотя бы попрощаться! - Я ее отвозил тогда туда! - виновато признался Мирзоев, - Ее пансион в пригороде, для барышень там воздух чище и нравы построже.

- Завтра съездишь за ней! - приказал я, уже не видя смысла срываться за внучкой Креста во второй половине дня, - Все равно лавку закрывать придется на время похорон и формальностей.

Рустам согласно кивнул.

Любовь-любовью, но настроения заниматься ею по соседству с покойником ни у меня, ни у партнерши не возникло.

- И как ты теперь? - спросила Юля, устраиваясь на моем плече.

- Встречу завтра внучку дяди Жоры, передам ей дела, а там посмотрим.

- К Солнцеву подашься?

- Не знаю еще, честно. А ты чем займешься?

- Знакомые в столицу зовут, обещают на хорошее место пристроить. Чуть ли не в императорскую резиденцию.

- Что за такие знакомые? - приревновал я.

- Старые знакомые, которые знают меня еще до... до всех событий. Не хочешь поехать со мной?

Отрицательно покачал головой - в Петербург не тянуло. А уж в императорскую резиденцию, где полно магов, способных увидеть мою "мантию" - и подавно.

- Я так и не спросил: а как ты с документами вывернулась?

Девушка попыталась уйти от ответа:

- Грустная история...

- Да у нас тут вообще веселье так и плещет! - усмехнулся я на ее отговорку.

Вздохнув, Незабудка рассказала:

- Когда я была маленькой, родители из деревни дальнюю родственницу в дом взяли. Хорошая девушка была - добрая, работящая. Мы с ней с десяти лет вместе росли. А потом ее губернаторский кортеж сбил. Не насмерть, умерла она потом, через неделю. Мучилась страшно! Я, когда Кучумова повесили, так напилась! - злорадно призналась Незабудка, - Танцевала на столе от радости! Чтоб ему черти в аду кипящего масла не жалели! - от души прокляла наемница покойного князя-губернатора, - Когда Юлю хоронили, ее документы затерялись, нашлись только потом - отец их зачем-то забирал, уже не помню зачем, а на место не вернул. Вот по ее паспорту я теперь и живу.

Пожалуй, впервые я мог верить ей на сто процентов - эта история в отчете Циркуля фигурировала как один из возможных мотивов для дальнейшей террористической деятельности Лили. И тогда понятно, почему мне она назвалась Юлей - скольки-то-юродную сестру так и звали.

- Давай спать! - зевнула подруга, - У тебя завтра тяжелый день. Надо сил набраться.

Спозаранку жилой этаж оккупировала баба Шайда, приведя с собой кучу знакомых и незнакомых соседок. Сначала женщины долго и слезливо мне сочувствовали, а потом развели суету. Своей подготовкой к печальному мероприятию они заняли все свободное пространство, уже вскоре выжив меня в закрытую лавку. Ближе к одиннадцати подтянулся Рустам, поразив необычайно респектабельным видом. Разглядывая преобразившегося охранника, с изумлением отметил, что он не намного меня и старше - борода, которую он сегодня утром кардинально сбрил, раньше добавляла ему лет десять, тогда как сам он едва ли разменял четвертый десяток. Ровесник Санни, плюс-минус год. И даже симпатичный: не красавчик, но без буйной растительности на лице ему явно было лучше.

- Поехал я, часов в шесть вернусь.

Выдал ему копию свидетельства о смерти и денег на дорогу. Потоптавшись, охранник поднялся переговорить с бабулей, а потом вышел на улицу снова через магазин.

Только успел настроиться подремать за конторкой, как зазвонил звонок. Ожидая увидеть на пороге забывшего что-то Рустама, распахнул дверь, но наткнулся взглядом на Хака.

- Скорбим? - незваный гость оттеснил меня с порога, по-хозяйски ввалившись в заставленный рухлядью зал.

- Не работаем сегодня, - хмуро начал я его выпроваживать.

- И завтра не будете, - не смутился молодчик

- Хак, не работаем! - ссориться с ним настроения не было - ни на что вообще настроения не было, в том числе и заниматься хоть какими-то делами.

- Помянем Креста? - неожиданно предложил мужчина, выставляя на прилавок литровую бутыль мутного пойла.

- Помянем, - вдохнул, соглашаясь.

Про себя я давно выяснил, что являюсь осторожным трусом, не склонным ни к авантюрам, ни к приключениям. Если честно, то чуть ли ни с самого начала путешествия мне хотелось вернуться в наш старый дом в Николаевске и зажить той тихой спокойной жизнью, против которой я так выступал два года назад. Увы... Зато после всех приключений распивать неизвестный напиток из рук вора при всем показном смирении проходило у меня по графе "идиотизм", поэтому выставил напротив самогона заныканный под стойкой для особых клиентов коньяк. Зимняя утрата пояса с деньгами и чемодана с приличными шмотками после глотка чего-то подобного "за Рождество" еще не выветрилась из памяти. Не думаю, что Хаку интересны копейки, лежащие в кассе, но кто за него поручится? Я - точно нет.