Леонид Милош - Братья по крови

— Ты ошибаешься, Машенька. — Сергей на секунду замолчал. — Ты очень глубоко ошибаешься. Но Бог тебе судья.　

Глаза Сергея неожиданно сузились и стали страшными. Маша непроизвольно отпрянула от него. Только сейчас в ее груди что-то екнуло. Сердце сжалось и замерло. Какое-то сомнение зародилось внутри. Предчувствие ее никогда не обманывало. И этот его тон и взгляд. Да, она что-то сделала не так, она действительно ошиблась. Сергей не мог ее предать. Это ложь! Он всегда любил ее, сильно любил. И она его любила. А вчера ночь с Вовкой — просто какое-то безумие! Она явно сошла с ума. С ней происходит что-то страшное и непоправимое. Боже, что же она наделала! В глазах Маши застыли растерянность и испуг. А Сергей неотрывно смотрел на Машу, но думал о другом. О Вовке. Эх, Вовка, Вовка! Что же ты так, братишка?!　

Дальше все произошло быстро и стремительно, словно в каком-то дурном фантастическом фильме. Сергей спокойно шагнул к лейтенанту, резко вытащил двумя руками, скованными наручниками, из его полуоткрытой кобуры пистолет, спокойно поднял его на уровень груди, щелкнул предохранителем. Все ошалело замерли. Оглушительно грохнул выстрел, затем второй. Еще мгновение все были в оцепенении. Майор, вытаращив глаза и чуточку присев от неожиданного испуга, увидел, как тело молодой женщины вздрогнуло, и она стала медленно оседать. Потом откуда-то сбоку с явным запозданием загрохотали выстрелы. Это один из оперативников, наконец-таки опомнившись, вытащил свой пистолет и стал палить в Горчакова. Пистолет выпал из рук Сергея, глухо стукнулся о тротуар. Сам он не почувствовал, как упал, лишь очень больно было в груди. И от саднящих пуль, и от Машиного с Вовкой предательства. Перед глазами проплыл туман, потом он рассеялся, и Сергей увидел перед собой совсем близко лицо Маши. Она лежала рядом, и глаза ее были по-прежнему испуганы. Но на этот раз уже добрые, мягкие, кающиеся и полные любви. Ее волосы разлетелись по мокрому тротуару.　

— Машенька, прости меня, — замерев от боли, лишь одними губами прошептал ей Сергей. — Я не хотел, чтобы ты досталась другому… Я люблю тебя… Прости…　

— Сереженька… милый… — медленно прошептала она в ответ. Она не могла говорить, а лишь одними глазами молила о прощении. И вдруг ее губы тронула еле заметная улыбка. Как будто она обрела счастье в это последнее мгновение. Так она и лежала, пока ее взгляд не остекленел, сосредоточенно застыв на одной точке… Туман перед глазами Сергея закрыл все густой и непроглядной ватной пеленой. Машу не было видно, лишь откуда-то издалека до сознания доносился истошный голос майора:　

— Скорее!.. Скорее!.. Черт!.. Как же это так!.. Проклятье!.. Где «скорая»?!　

— Уже вызвали, товарищ майор.　

— Товарищ майор… кажется поздно.　

— Проклятье!.. «Скорую» скорей, врача! С нас за это голову снимут! Да не стойте вы как истуканы! Делайте что-нибудь, делайте!..　

— Что делать-то?　

— Ну, что-нибудь! Хоть искусственное дыхание, что ли!..　

Сразу же после обеда Вовке пришлось срочно ехать за город. Заказное убийство. И вроде бы ребята из районного отделения след нащупали, вычислили заказчика.　

Весь этот день у Вовки было какое-то дурное настроение. Из-за Сереги. И вообще, из-за всего этого. Не надо было ему так. Просто в нем взыграл какой-то бес. Тогда, два дня назад он испугался за себя, за Машу. Он испугался, что Маша снова уйдет от него. Уйдет к Сергею. И Вовка завибрировал. Потом он даже сам толком не мог понять, что делает. Он поехал к своему знакомому майору Гришанину из Управления уголовного розыска. Тот работал начальником отдела по борьбе с наркотиками, и они оба давно друг друга знали, еще с тех пор, как Вовка пришел рядовым опером в угрозыск. Гришанин давно хотел перейти в РУОП начальником отдела. Марголин ему обещал. И Вовка знал, что Гришанин ему не откажет.　

Гришанин выслушал его, понимающе кивнул головой. Сделаем, Владимир Анатольевич, какие проблемы! И Вовка тогда подумал, какое же честное и правильное лицо у этого майора. А за этим лицом-фасадом черт знает какие мысли скрываются.　

Гришанин предложил подложить не только наркотики, но и уран. Только что изъяли у одного «физика-атомщика» прямо на квартире, но сразу не поняли, что это, и как вещдок не запротоколировали. А когда эксперт сказал, что это за штука, все за голову схватились. Помчались в тюрьму, «колоть» физика, но опоздали, тот накануне повесился. И между прочим, этот деловой «физик» совсем недавно выезжал за рубеж и был во Франции. А у Горчакова там тоже, кажется, домик имеется? Вовка одобрительно махнул рукой. Пусть Гришанин плетет свою сеть, Марголин на все согласен.