Леонид Милош - Братья по крови

Да и другого выхода у Сергея нет. Михаил Иванович очень просто хочет решить проблему выборов. Как известно, в политике все средства хороши, даже убийство. И если они решили убрать Жиганова, то обязательно уберут. Арест того самого киллера тоже ничего не даст, найдется другой, более удачливый. Киллеров сейчас хватает, лишь бы деньги были. Убьют Жиганова, пошумят газеты, повозникает народ, но выберут Ходарькова. И Ходарьков на могиле Жиганова тоже слезу прольет для приличия и публично грозно поклянется найти и покарать убийц. Сколько таких спектаклей и талантливых актеров насмотрелись! А после выборов ему плевать будет на все обещания, на все эти московские комиссии и на дорогостоящий ремонт. После выборов говорить он будет совсем по-другому, начальственным тоном. Ведь он — избранник народа, и с ним ничего не сделаешь. И вообще, победителя не судят.　

Понимал это прекрасно и Максим Петрович, — карьера, хоть и в Генеральной прокуратуре, для него в случае переизбрания мэром Ходарькова быстро закончится. Ходарьков не простит. Да и московское начальство против него уже не попрет. Это сейчас они все смелые, когда ничего не ясно. А когда победитель определится, тогда все дружно хвостами завиляют и ринутся поздравлять его. А как иначе, с такими лучше дружить, чем враждовать. И кому какое дело будет до ремонта его квартиры? Наоборот, молодец, о своем жилье думает, ремонтирует, значит, хозяйственный человек, любит чистоту и порядок, значит, и о городе своем родном будет беспокоиться.　

Максим Петрович внимательно выслушал Горчакова. Потом со свойственной ему неторопливостью долго думал, размышлял о всех плюсах и минусах. Он поехал сюда с этой проверкой только для того, чтобы подыграть Жиганову и потянуть вниз Ходарькова. Он решил ввязаться в эту игру из-за дочери. Из-за своей любимой девочки. Она давно мечтала стать юристом и пойти по стопам отца. Она так хорошо училась в школе, так готовилась к поступлению на юрфак МГУ, так старалась, но два года подряд проваливалась на вступительных экзаменах. Папа сильно переживал. Поступление на юрфак дочери стало для него уже навязчивой идеей. Понимал, без блата не обойтись. Он начал закидывать удочку среди всех своих знакомых, может, кто поможет с поступлением? И тут его старый приятель из адвокатов познакомил его с Сергеем Горчаковым. Горчаков привел Максима Петровича домой в гости к замдекана юрфака МГУ. Последние годы тот был бессменным председателем приемной комиссии. Профессор заверил уставшего и измученного неудачами дочери Максима Петровича, что вопрос с поступлением решен. И вообще, таким людям, как Горчаков, разве можно отказать! И не надо никаких подарков и денег, говорите спасибо Сергею Владимировичу.　

Максим Петрович инстинктивно уже побаивался Горчакова. От этого улыбчивого молодого и уверенного в себе мужчины исходила какая-то мощная внутренняя сила. Он, словно заколдованный великан, превращенный в обычного человека — только сила и мощь остались прежними — любую гору сдвинет или из камня воду выжмет. И проблемы у него тоже, наверное, великаньи. Максим Петрович обреченно ждал и боялся встречной просьбы Горчакова. Наверное, попросит какое-нибудь уголовное дело замять или какого-нибудь убийцу на свободу выпустить.　

К огромному удивлению Остапчука, Сергей попросил его совсем о другом. Максим Петрович сначала приятно удивился. Подумаешь, уговорить начальство устроить проверку, тем более и публикация соответствующая будет, и факты нужные подкинут. Хоть и мэр, но эту проверку можно будет устроить.　

Только потом, гораздо позже Максим Петрович понял, куда попал. Попал в политику. Никогда не любил и не следил за ней, все свободное время работа поглощала, а тут вдруг — раз, как кур в ощип!　

Максим Петрович считался хорошим работником, профессионалом, но трения с начальством все-таки у него были. За последние годы начальство сильно изменилось, пришла молодежь — зубастая и наглая, словно новая порода человека вывелась. Они лезли с дружбой и откровенно заглядывали в карман к удачливым бизнесменам. Жить хотелось хорошо каждому. И жили, и покупали дорогие иномарки, дачки строили, квартиры на лучшие меняли. Приспосабливались к новому времени, к новым условиям работы. Перестраивались.　

Максим Петрович перестроиться так и не успел и по-прежнему каждое утро ездил на работу в одном и том же до отказа набитом троллейбусе. И пассажиры толкали и давили его, точно так же, как давила и толкала жизнь. И никакого просвета, никаких надежд на будущее.