Леонид Милош - Братья по крови

— Хорошенькое дело, ничего не скажешь! А ты не подумала, что у меня, может быть, есть другая женщина, и я тоже собираюсь жениться?　

— У тебя нет другой женщины, по крайней мере — в твоей душе.　

— Это почему же?　

— Потому что ты любишь меня. И я тебя люблю. Я совершила глупость и понимаю это. Неужели ты не простишь меня?　

— Нет.　

— Ну, Сереженька, ну зачем ты так? Мне же тоже больно, что так все получилось.　

— Я не могу тебя простить, Маша, понимаешь, не могу!　

Теперь нахмурилась она. Глупо все-таки из-за своей дурацкой гордости вот так рушить их отношения. Ну, что он упирается, в самом деле? Нет у него никакой бабы, уж она-то знает, сердцем чувствует. Если бы была, по-другому бы сейчас говорил с ней, весело и равнодушно. А если не может простить и пережить развод, значит любит, поэтому и ерепенится.　

— Сереж, ты не хочешь, чтоб я вернулась к тебе?　

Ее серьезный тон смутил его.　

— Не знаю.　

— Сереж, не надо унижать меня, ведь я же сама приехала.　

Он упрямо молчал, она подошла ближе.　

— Если ты хочешь, я уйду, и тогда уже будет поздно.　

— Уходи.　

— Ты не хочешь, чтобы я осталась?　

— Нет.　

Она пристально взглянула на него, но он отвернулся. Ей стало больно и неудобно за себя. А может, она ошиблась в своих чувствах и сейчас только лишний раз унизила себя перед ним? Секунду она помедлила, потом резко развернулась и решительно направилась к выходу. Сергей неуверенно посмотрел ей вслед и хотел уже крикнуть, остановить ее, но внутри что-то молчало и сопротивлялось. А когда она ушла, было уже поздно.　

Сергей схватил голову руками, крепко сжал виски и тихо застонал. Ну зачем он отпустил ее, зачем? Ведь теперь она точно не вернется и даже, назло ему, снова может за кого-нибудь выйти замуж. Что он сделал? Уперся рогом, словно баран! И она всерьез подумала, что у него кто-то есть?! Что она ему не нужна, что он ее больше не любит! А он ее любит, еще как любит! Просто из-за ее измены он стал каким-то злым и раздражительным. Он не может вот так сразу взять и простить ее. Обида душит, а гордость не позволяет сделать шаг навстречу.　

Его личная жизнь снова покатилась в пропасть. Те случайные женщины, которые изредка встречались на его пути, не оставляли после себя никакого следа. Каждый раз Сергей ловил себя на той мысли, что поскорее хочет закончить любовное свидание и уехать домой. Ни одна из этих женщин не брала его за живое. И каждый раз в такие часы он невольно вспоминал Машу, сравнивал новых своих любовниц с ней, и это сравнение было явно не в их пользу. Во всех отношениях Маша была лучше, или это ему так только казалось?..　

Единственное, что успокаивало и радовало — работа. Здесь наконец-то все было в порядке, и дела шли блестяще. Намечалась поездка в Россию, намечались контакты с президентом Объединенного Европейского банка господином Раушельбахом…　

Как только Вовка расстался с Сергеем тогда в сквере, недалеко от Главного управления внутренних дел, он решил срочно позвонить Маше. Он не поверил Сереге. Да такого просто не может быть, чтобы Маша разлюбила его и связалась с Серегой. Не может быть — и баста! Просто она решила отомстить ему за вчерашнюю гулянку и устроила весь этот спектакль. А Серега, глупый, поверил ей. Ведь она его использовала в своей женской игре, чтобы наказать Вовку. По крайней мере, так думал Вовка, пока бегом поднимался на второй этаж своего родного управления.　

Не успел он зайти к себе в кабинет, как его вызвали к начальнику управления уголовного розыска Ильину. А потом было совещание, которое проводил его непосредственный начальник — Субботин. Снова было не до Маши. Хотя слова Сергея неприятно сверлили внутри, и маленькие чертенята подогревали огонь его ревности. К тому же очень сильно болела голова, даже две выпитых таблетки не помогали, все-таки вчера они здорово накирялись. Новая звездочка — святое дело, грех не обмыть. Ильину присвоили звание полковника, а Вовке — старшего лейтенанта.　

Вечером Вовка поехал к себе домой. Вот уже больше года он жил на самой окраине города в милицейском общежитии. Тогда, год назад, Серега, конечно, не отпускал его, даже обиделся, но стеснять его семью Вовке не хотелось. И так сколько можно! Подумаешь, поживет немного в общежитии, квартира вот-вот на подходе, сам Ильин обещал.　

Утром следующего дня, придя на работу, он снова не стал звонить Маше. Хотя порыв был, даже первые три цифры ее телефона набрал, но потом передумал и положил на рычаг трубку. Пусть сама звонит ему или пусть приезжает к нему в общагу. Нечего из себя гордячку строить, подумаешь, нагрубили ей! Пусть привыкает, если хочет быть женой сотрудника угрозыска. Работа у него нервная, может запросто сорваться, и она должна это понимать. К тому же он такой парень, что за бабами бегать не привык. Обычно они за ним бегали, а он — никогда. Так он думал, а в душе уже шевелилось тревожное предчувствие. Почему не звонит? В самом деле, почти неделя прошла, а она не звонит! Что там у нее стряслось?