Леонид Милош - Братья по крови

Из «Волги» вышел высокий и крупный мужчина. Так и есть, он — Марголин. Подошел ближе. Руку не протянул и даже не поздоровался, лишь хмуро посмотрел на Эдика и кивнул в сторону:　

— Давай вон туда отъедем.　

И, не дожидаясь ответа, молча развернулся и пошел обратно к своей машине. В «Волге» он был один — действительно, не обманул, засадой здесь явно не пахло. Джип направился следом за «Волгой», которая неуклюже сползла с дороги и углубилась в лес. Метров через сто остановилась. Эдик с Султаном вышли из джипа и двинулись навстречу Марголину. Тот стоял, широко расставив ноги, рядом с водительской дверцей «Волги» и с прищуром следил за своими противниками.　

— Начальник, ты уж извини насчет того мужика, так получилось, — проговорил Эдик. — Я не хотел, ей-богу. Мы заплатим, сколько ты хочешь. Миллион наличными зеленью устроит?　

Марголин молчал, все мышцы его лица были напряжены, сразу видно, он с трудом сдерживает себя. Это выражение лица не понравилось Эдику. С таким лицом на мировую не идут.　

— Ну чего, начальник, в молчанку играть будем? — снова неторопливо спросил Эдик.　

— Ты зачем его с собой взял? — кивнул в сторону Султана Марголин.　

— Он мой водила, а что?　

— А без водителя не можешь? Тебе же сказали, один приезжай.　

— Да ладно, чего там. Если хочешь, я его отправлю.　

— Не надо, — остановил Марголин, — я его сам от правлю…　

И в ту же самую секунду в руке начальника РУОПа мелькнул пистолет, сразу же прогрохотал выстрел. Эдик даже понять ничего не успел, лишь увидел лежащего рядом Султана с дыркой в голове и растекающейся по лбу кровью. Дуло пистолета Марголина смотрело прямо в лицо Эдику. Эдик сделал шаг назад, затем второй.　

— Ну, ты даешь, парень, — зло скривился Эдик. — Мне сказали, что по-хорошему будем разговаривать, а ты…　

— А я не хочу по-хорошему.　

Марголин опустил пистолет и пристально посмотрел на Эдика. Этот взгляд давил и вносил в душу смятение. Пальцы мелко задрожали, Эдику впервые в жизни стало страшно. Но Марголин не стрелял, а чего-то ждал.　

Эдик все дальше пятился к своему джипу, туда, где он оставил под сиденьем автомат. Крест умница, знал, что делает, мелькнуло у него в голове. Нет, никогда нельзя доверять ментам. Боря не прав. Боря! И тут Эдик вспомнил выражение лица Берзина и его голос, когда тот говорил о необходимости этой встречи. Эдика тогда что-то насторожило, какое-то нехорошее предчувствие. Теперь он понял, что именно. Боря все прекрасно знал. Никаких мирных переговоров не будет, будет убийство. Вот только, кто кого? Для Султана, правда, уже все закончилось, вон лежит, отдыхает себе на травке с дыркой в голове. Ему теперь на все наплевать. А вот Эдику надо добраться до автомата, во что бы то ни стало надо добраться. И хорошенько полоснуть этого мусора очередью. Как и его дружка, зама. Чтобы тоже знал, с кем дело имеет. А Боря — сука!　

— Иди, не бойся, — услышал Эдик голос Марголина, — бери, что там у тебя.　

Эдик метнулся к пассажирской дверце и одним рывком выхватил автомат. Марголин не стрелял, а мог бы, мишень была отличная. Эдик, полный азарта предстоящей схватки, улыбнулся. Он, так и быть, пожалеет милиционера, сразу прикончит, не будет мучить.　

Эдик выглянул из-за колеса джипа и хотел уже послать в сторону «Волги» очередь, но Марголина там не увидел.　

— Начальник, ты куда спрятался? — громко прокричал Эдик, но из-за укрытия не высовывался.　

— Эй, я здесь, — раздалось откуда-то сбоку, и в тот же миг пуля просвистела совсем рядом, гулко пробила металл иномарки.　

Эдик быстро переместился на другую сторону и тоже выстрелил в ответ. «В прятки поиграть вздумал, — цедил он сквозь зубы, — ну давай, поиграем, начальник! Не хочешь, значит, по-хорошему, давай будем говорить по плохому…» Слова застряли в горле, грудь сдавило словно огненными клещами, — пуля прошла навылет. Эдик лихорадочно дернулся в сторону, держа автомат в одной руке и яростно посылая очередь туда, откуда стрелял Марголин. Еще одна пуля обожгла плечо… Сознание Эдика поплыло. Третья пуля попала в голову. Жуткая и невыносимая боль, а затем — пустота… Рельсы кончились, поезд летел в бездну. Последнее, что прошептал Эдик, было: «Жизнь — дерьмо!». Глаза на окровавленном лице закатились, и он затих, теперь уже навсегда.　

Марголин осторожно приблизился к нему, держа перед собой пистолет. Долго смотрел на мертвое лицо Эдика. Потом убрал «стечкина» в наплечную кобуру и направился к «Волге». Он остался доволен этой встречей, чувство мести вперемешку с клокотавшей в душе злостью наконец-то нашло разрядку. Теперь нервишки немного успокоятся, и на душе действительно станет полегче. А стрелять он все-таки стал хуже, механически отметил про себя Марголин. Целый год уже в тире не был. Там, в Афгане, он стрелял гораздо лучше. Правда, сколько лет с тех пор прошло, почти семнадцать.