Леонид Милош - Братья по крови

Вовке не верилось в победу, и он, как сумасшедший, ласкал ее.

— Олечка!.. Какая ты… красивая… о-о!.. Олечка…

Его рука скользнула ей на грудь, ласкающе сдавила ее, потом осторожно, крадучись, пробралась под юбку. Девушка не противилась. Она вся отдавалась Вовкиным поцелуям и ласкам. А он не спешил, знал, что в этом деле, если хочешь добиться успеха, надо быть последовательным и не торопиться. Его рука осторожно нащупала резинку ее трусиков, медленно, нежно пальцы заползли на ее мягкую шелковистую попочку. Сделали несколько волнообразных кругов, потом так же медленно стали пробираться к ее животику и ниже. Девушка на мгновение в нерешительности замерла.

— Не надо…

Ее рука вяло попыталась остановить юношеские пальцы — такие волнующие, будящие жуткое желание.

— Хорошо… я не буду… я только немного поглажу там… хорошо?

Его рука медленно снова поползла вниз. И вот он нащупал ее волосы, такие мягкие, пушистые. Оля, закрыв от возбуждения глаза, еще сильнее прижалась к нему, еще крепче обняла за шею. Его рот, губы, язык волновали и дразнили ее.

— Не надо… Вовочка…

На этот раз ее слова прозвучали как призыв к действию. И он понял, что победа будет за ним, главное — не торопиться и не вспугнуть охватившее ее чувственное желание и страсть. Вовкина рука все настойчивее гладила ее ноги, потом пробралась в самое потайное место, и указательный палец нырнул в ее лоно. Девушка обмякла всем телом и еле слышно застонала:

— Не надо, Вовочка… не надо.

Но Вовкин палец продолжал ее возбуждать.

— Давай снимем трусики, — оторвавшись от ее губ, прошептал он.

— Не надо…

Но его руки уже уверенно скользнули вниз, увлекая за собой тоненькую резинку девичьих трусиков.

— Давай, кофточку тоже.

— Не надо…

В ее голосе слышался' совсем слабый протест. И этот протест звучал как согласие. Она из юной девушки превратилась в женщину — возбужденную, страстную, жаждущую мужской ласки.

Вовка сорвал с вешалки зимнее пальто, бросил его на пол. Потом осторожно, не отрываясь от ее губ в долгом поцелуе, опустил ее тело вниз. В штанах у него давно все кипело и рвалось наружу. Он рывком расстегнул ширинку и приблизил к ней то, что она тоже так страстно желала. Но в это мгновение, почувствовав его прикосновение, она вздрогнула, вся напряглась, резко и решительно сдвинула ноги.

— Нет! Не надо! Как же Витя!

Вовка хотел выругаться. Выругаться очень грубо и зло. Какой еще, к чертям собачьим, Витя! У него и так все разрывается внутри! Но он сдержался и зашептал, замурлыкал, словно опившийся молоком вперемешку с валерианой здоровый и сытый кот.

— Хорошо… не будем. Давай просто полежим, а я тебя поглажу. У тебя восхитительное тело. Я влюбился в тебя. Олечка, я люблю тебя. Ну, раздвинь ножки, не бойся… вот так… я немножко там поглажу, хорошо… вот так.

— Не надо…

Теперь она была полностью готова. Вовка склонился над ней, жадно стал ласкать своими губами и языком ее груди и эти призывно торчащие, набухшие темные соски. Потом она вздрогнула и замерла. Ее тело слегка выгнулось, она запрокинула назад голову с закрытыми от наслаждения глазами и с нетерпением ждала его. И он медленно и неторопливо, с чувством собственного достоинства вошел в нее…

Оля оказалась страстной и очень сексуальной, сразу было видно, что занятие сексом ей очень нравится. А таких не очень-то много попадалось на Вовкином пути. Обычно девчонки очень долго ломались, а когда соглашались отдаться его желанию, безучастно лежали и ждали, когда он вволю насытится их телом. Правда, такими стеснительными они были в первый раз, на второй — многих из них было уже не узнать. Они и стонали, и кусались, и царапались. Но все равно таких страстных, как Олечка, попадалось мало.

В самый разгар их занятия любовью дверь неожиданно отворилась, и на пороге появилась Света, абсолютно голая.

— О, что я вижу! — весело улыбнулась она.

Оля, как парализованная, замерла в неестественной позе, отчаянно выкрикнув:

— Уйди!

Вовка понял, что эта дура — Светка может сейчас все испортить.

— Закрой дверь! — грубо рявкнул он, вполоборота обернувшись к Светке.

— Ой, мамочки, какие мы стеснительные, — засмеялась Светка, — а я хотела к вам присоединиться, я, может, тоже с Вовочкой хочу…

— Закрой дверь! — уже более грозно зарычал Вовка.

Светка не стала спорить и обиженно ушла обратно в комнату, лишь напоследок крикнув:

— Когда кончите, постучите, мне подмыться надо.