Леонид Милош - Братья по крови

Он в упор смотрел на нее, и ему все еще не верилось, что именно с ним все это происходит. Попался как мальчишка. В его взгляде блестела холодная ненависть. И эта девчонка, эта соплячка будет еще ему указывать! Нет, не будет так, как она желает! Не будет, и точка!　

— Нет, Наташа, дорогуша моя, я ничем не смогу тебе помочь. Уже поздно. Твой родственничек все-таки сядет в тюрьму.　

— Ну что ж, жаль, что мы с тобой не договорились. Прощай, а фотографии можешь забрать с собой, на память.　

Что-то пугающее было в ее тоне. Она явно не боится его. И он только сейчас, глядя в эти жесткие и совсем чужие женские глаза, почувствовал что-то неладное. Опасность наползала на него пугающей черной массой.　

— Что ты собираешься делать с этими фотографиями?　

— Ты уже собрался уходить — так уходи! А что я сделаю, скоро узнаешь.　

— Не груби мне! Я все-таки тебе в отцы гожусь!　

— Что-то ты вчера в постели забыл мне об этом сказать.　

— Я спрашиваю, — нервно повысил он голос, — что ты собираешься делать с этими фотографиями?　

— Хорошо, я отвечу. Если ты не хочешь помочь мне, то тогда мне придется тебя потопить. Я их пошлю твоему начальству и в партком, затем в Москву, в Министерство, потом в обком партии. Когда тебя исключат из партии и выгонят с работы…　

— …???　

— Да, да, не смотри на меня так, ты сам прекрасно знаешь, как сейчас чистят ваши органы. Так что — выгонят, можешь и не сомневаться. А один экземпляр я пошлю твоей женушке. Впрочем, у тебя с ней почти развод, так что это ее только позабавит. Или не совсем позабавит, а, Вова?　

Владимир Петрович сидел словно пришибленный. Эта девчонка права. Он у нее в руках. Полностью, со всеми потрохами. Она поймала его в свою ловушку. Только сейчас он осознал всю опасность, которая грозит ему. За такое из партии его точно попрут, а значит — и с работы. Может, попытаться нажать на нее, надавить, блефануть немного?..　

— Да-а, девочка, шантаж штука серьезная! Придется сейчас же в отделение тебя доставить. За такие вещи в нашей стране судят, ты не знала? Это статья, это я уж тебе обещаю.　

— Ладно, не пугай, мне это неинтересно, — бесцеремонно перебила она его. — А то договоришься, что сейчас действительно до отделения прокатимся вместе.　

Он снова замер и тупо уставился на нее. Вот заноза, надо же!　

— Кстати, Вова, забыла тебе сказать. Если ты надумаешь меня убрать, негативы в надежном месте и у очень серьезных людей. Как только со мной что-то случится, все эти фото и эта история очень быстро всплывут.　

— Да надо мне это!　

— Ну и правильно.　

— Ладно, я тебе позвоню.　

— Нет, мне ответ сейчас нужен, завтра будет поздно.　

— А где гарантии, что вот это самое потом…　

— Мое слово.　

Он снова усмехнулся:　

— Хорошенькая гарантия.　

— Я тебя не обману, не беспокойся. Мне лично такая память не нужна, не беспокойся, да и твою семейную жизнь я разрушать не собираюсь, не волнуйся, у меня на тебя видов нет.　

Он нахмурился, слышать такое было не очень-то приятно. Вот почему она напрыгнула на него кошкой, а совсем не от мужских его достоинств. Правда всегда жестока.　

— Помимо негативов, — продолжала она уже более мягким тоном, — ты получишь двадцать тысяч и, если пожелаешь, еще одну ночь со мной. Уж я-то тебя лично отблагодарю, постараюсь на совесть, обещаю.　

— Мне это не надо.　

Она посмотрела на него с явным удивлением:　

— Разве тебе со мной не понравилось?　

— Хватит, накувыркались!　

— Дело хозяйское, не хочешь, насиловать не буду.　

Она встала с дивана, подошла к секретеру, достала оттуда несколько пачек денег.　

— Вот, здесь десять тысяч, остальные, когда я получу документы и ты освободишь его зама.　

Он секунду молчал, тяжело сглотнул и произнес:　

— Хорошо. Завтра документы будут у тебя.　

Он лихорадочно сгреб деньги, быстро распихал их по карманам.　

— Ладно, я пошел.

— Счастливо тебе, Вова. Я была уверена, что у нас с тобой все получится.　

Он не ответил и, не глядя на нее, вышел.　

Она с улыбкой смотрела в окно и видела, как нервно, с толчками отъезжает его машина. Потом подошла к тому же секретеру, где лежали деньги, выдвинула другой ящик и посмотрела на медленно вращающуюся магнитофонную пленку. Ее палец не спеша нажал клавишу «стоп». Запись их разговора тоже может пригодиться. Так, на всякий случай. Вдруг Вова заупрямится! Впрочем, не должен, он же умный мальчик, генералом к тому же еще хочет стать. И станет, если, конечно, глупостей не наделает.