Леонид Хомутов - В сложном полете

«Ну ничего, для начала и эти сойдут. А потом, как стемнеет, все будут видны».

Наложить секстант на глаз, совместить звезду с черным пузырьком, пустить механизм осреднения — тоже не отняло много времени. Самолет шел без тряски и болтанки. Закончив измерения, принялся за расчеты и через минуту, проложив на карте астрономические линии, получил место нахождения самолета. Екнуло сердце. Место получилось почти на самой линии маршрута и совпадало с прежними расчетами. «Выходит, не уклонились. Идем правильно! — обрадовался Вениамин. — Но не надо спешить с выводами. Чтобы точно определиться, нужно 7—8 мест».

И он, позабыв обо всем, широко, устойчиво расставив ноги, стоял под куполом с секстантом над головой и мерил, мерил высоты навигационных звезд. И когда наконец все места легли на карту, он, вытерев пот с подбородка, улыбнулся. Самолет шел точно по маршруту, даже не требовалось поправки в курс.

Уточнить путевую скорость, время прибытия на цель, получить новый ветер и курс — не составило труда…

Иногда смотрел в блистер, пытаясь увидеть землю, но за бортом вот уже пятый час тянулась однообразная снежно-белая облачность, и не было ей конца. Хотелось, конечно, увидеть землю. Ведь внизу простиралась незнакомая страна. Самолет летел как раз по границе между Венгрией и Румынией и, если бы не было облачности, то справа из окна он увидел бы Венгрию, а слева из блистера — Румынию. Это не здорово ли?! Но сколько он ни вглядывался, за бортом все было закрыто серо-белым одеялом облачности, которая и видом-то не походила на особенную, заграничную, а была точно такой же, как в Сибири или в Подмосковье.

Вениамин встал с кресла, снова взялся за секстант. Кто бы мог подумать, что пригодится? Он вспомнил, как, получив новенькие бомбардировщики, штурманы полка обнаружили в кабинах серо-зеленые ящики с авиационными секстантами. Вот тогда было смеху: «А что это за зверь и с чем его едят? Это еще что за штукенция? И куда в нее глядят?» Еще тогда большинство штурманов, повертев, покрутив приборы, заглянув во все отверстия, потакав часовым механизмом, положили их обратно в ящики на вечные времена.

Многих испугали тренировки в измерении высот, потому что сделать это было не просто, особенно в болтанку самолета. Многие разочаровались в секстантах еще и потому, что, научившись измерять высоты, часто путались в астрономических расчетах. «Уж больно они сложны! — говорили такие штурманы в свое оправдание. — Простым смертным не одолеть!.. Ладно уж, мы старым проверенными способами выведем самолет на какую хочешь цель. А астрономией пусть занимаются ученые, профессора и прочие кандидаты, а нам надо воевать!..»

В полку, пожалуй, только Дмитриев продолжал возиться с секстантом и чуть ли не в каждом полете тренировался, измеряя высоты различных светил. Уже через месяц Вениамин довел скорость расчетов до минуты, чем вызвал восхищение и зависть всех штурманов полка.

«Нет, дорогие! Вернусь домой — всех в эскадрилье заставлю работать с секстантом! Если бы не он, как бы сейчас вел самолет?.. И начальство уговорю, чтобы со всеми штурманами полка проводились занятия и тренировки по астронавигации. Ведь боеспособность части повысится в два-три раза…»

И снова измерения, и снова расчеты, снова прокладка линий на карте. И такая работа до пота в течение часа. И ничего не поделаешь, потому что шли в облаках и за облаками, и самое главное над горами, где ветер меняется на противоположный при пролете любого хребта и даже вершины. В этих условиях штурман должен быть особенно бдительным, если не хочет заблудиться и погибнуть. Вениамин это помнил, потому что недавно шли над восточными Карпатами, теперь — над Среднедунайской низменностью, а впереди подстерегали Динары — горы Югославии…

За 15 минут до выхода на цель Вениамин сказал Останину:

— Пора помаленьку снижаться, товарищ командир.

Останин повернулся, поднял голову.

— А не боишься? Внизу в облаках Динары, да и темно.

Вениамин усмехнулся:

— До утра летать не будешь. Снижайтесь!

Останин убрал газ, отжал штурвал. Исчезла разноцветная россыпь мерцающих угольков-звезд, замелькали белые обрывки облачности, потом все исчезло, точно нырнули в молоко.

С приглушенными моторами в напряжении шли десять минут, и каждый всматривался в слепую белизну до рези в глазах. Все с тревогой ждали возможного появления по курсу отвесной стены, и поэтому каждому хотелось вовремя дать команду: «Вверх!» Правда, они отлично понимали, что случись такое, не только отвернуть, но и охнуть вряд ли кто успеет.