Леонид Хомутов: В сложном полете

Мимо проносились кое-где вспаханные влажные поля, березовые и сосновые перелески. Весна пришла запоздалой. Конец мая, а березы стояли обнаженные. Редко виднелись деревья, опушенные клейкой зеленью только что проклюнувшихся нежных листочков. Из-за горизонта, цепляясь за верхушки деревьев седыми космами, плыли грязные облака. Над вагоном они приподнимались, словно перепрыгивая, а на другой стороне опускались. Плакало небо, смачивая землю дождем. Капли, ударяясь о стекло, извилистыми ручейками текли наискосок вниз.

То ли от нервного напряжения, то ли от плохой погоды у него разламывалась от боли голова. Когда она сильно болела, он ничего не соображал, не запоминал и не слышал. Так было и в тот раз, когда узнал, что может ехать домой. Сотрудники посольства ему что-то говорили, жали руки, сочувственно улыбались, а он кусал губы и кивал для приличия.

Один из них — молодой, высокий — положил ему в карман какие-то бумаги, отвез на вокзал, усадил в поезд. В Москве его кто-то встретил, перевез на Казанский вокзал, посадил на другой поезд…

Разные мысли и чувства одолевали его. Бросали то в жар, то в холод. Более 20 лет назад он оставил в этом городе жену, дочь, двух сыновей. С тех пор ничего не знал о них.

«Живут ли тут?.. Живы ли?.. Наверняка, дети давно обзавелись семьями. Жива ли Даша?… 60-й ей. А может, давно вышла замуж?.. Свыклась, что погиб… Узнает ли их?.. Им не узнать!.. А братья… Григорий, Всеволод. Были ли на фронте?.. Как-то встретят воскресшего из мертвых, выходца с того света… Ведь едет оттуда.

…В августе 41-го он, командир роты, попал под город Спас-Деменск. Около месяца держали оборону, затем перешли в наступление. Вначале оно развивалось успешно. Было разгромлено 5 вражеских дивизий. Но потом немцы, подтянув силы, застопорили его и двумя одновременными ударами под горловину прорыва, окружили наши части… Трижды выходили из окружения и, наконец, кажется, вышли. Но в начале октября попали в четвертый раз. Кто знал тогда, что 30 сентября немецко-фашистские войска начнут первое генеральное наступление на Москву?.. На Смоленском направлении особенно сильные удары противник нанес 2 октября 4-й танковой группой из района восточнее Рославля на Спас-Деменск, Юхнов и 3-й танковой группой из района Духовщины и Вердино на Гжатск, Вязьму. Фашистам удалось прорвать фронт наших войск и устроить к исходу 6 октября огромный Вяземский котел, в который попали 19 и 20 армии Западного и 24 и 32 — Резервного фронтов.

Окруженные войска не сложили оружия, а мужественно дрались, сковывая крупные силы фашистов, не позволяя им развивать наступление. Они несколько раз пытались прорвать кольцо фашистских войск, но, к сожалению, все попытки оказывались безуспешными…

Раненых вывозили на самолетах. Тогда земляку своему красноармейцу Овсянникову сунул последнее письмо домой в Среднегорье.

Его предчувствия, о которых писал еще в первых письмах домой, полностью оправдались. Летом и осенью 41-го гитлеровцы, упоенные победами, были наиболее сильны за всю Отечественную войну.

Самыми крупными и ожесточенными на Западном направлении были в то время Смоленское и Вяземское сражения. Для захвата Москвы Гитлер создал к октябрю ударную группировку, состоящую из главных сил немецкой армии — 1 миллиона солдат и офицеров, 1730 танков, 14 300 орудий и минометов и 1000 боевых самолетов.

Поэтому держать оборону в начале октября под Спас-Деменском значило сражаться точно в полосе главного удара, когда 1000 танков 4-й танковой группы ринулись на Москву…

Бои были страшными. Со всех сторон на остатки армии двигались фашистские танки и мотопехота. Гудела и вздрагивала земля, как при землетрясении, покрылась бушующими смерчами. Небо почернело от дыма и копоти. С воем и визгом проносились над головами желтобрюхие самолеты, гоняясь за каждым одиночным бойцом. Ночью было светло, как днем. Горели леса, поля нескошенной пшеницы, деревни, люди, горела земля. Все пропиталось кисло-едкой пороховой гарью. Не хватало воздуха. Гремело и гудело вокруг так, что не слышно было порой даже своих команд…

Разрыв вражеского снаряда обрубил бой. Очнулся в плену, в концлагере. С бойцами своей роты, оставшимися в живых, пытались бежать… Неудачно. В 15 километрах от лагеря в стогу сена их обнаружили немецкие овчарки… И снова истязания, побои, ожидание смерти.

В конце года отправили в Германию. Новый концлагерь. Остальное все то же.

Апрель 45-го. Предатель выдал подпольную организацию, готовившую восстание. Руководителей схватили. Его били и пытали до тех пор, пока не потерял сознание…