Илья Казаков - Девушка за спиной [сборник]

Думая, что он опять разозлится. Но вероятно вопрос был подходящий.

– Плохого? – Никита повернулся ко мне. – Ничего. Но дело в том, что я – это я, а не машина в автосалоне. А меня тестируют: как себя веду, лежит ли у меня грязная посуда в мойке или нет, есть ли у меня квартира. И меня это бесит. – Он схватил кружку. Чай был горячим, но он словно не замечал. Глотал с видимым удовольствием.

– У тебя постродовая травма, – сказал Роман. – Неудачный брак и страх, что это повторится.

Девушка взяла и погладила друга по коленке. Очень заботливо, нежно. Точно мама, утешающая разбившего коленку сынишку. Он ничего не сказал, но было видно, как ему приятно ее прикосновение.

«Что она с ними делает? – думал я. – Точно сирена. Они вязнут в ее паутине, с первых минут».

– Вы ее любили? – спросила она. – А она?

– И она, – сказал Никита. – Очень любила. Пока всё не кончилось.

Я это слышал многократно. Сначала сопереживал. Потом пропускал мимо ушей. Сейчас не переносил на дух.

Каждый раз одно и то же. Его страх, что в следующий раз все будет точно так же. Желание услышать, что это не так.

– Просто вы выросли, – сказал я, смотря перед собой.

Там была береза. Я люблю сосны, но берёзы делают меня сентиментальным.

– Вы выросли из прежних отношений, а новые построить не смогли.

Никита молчал. Потому что знал, что я прав. Мы сто раз обсуждали это. История болезни была описана детально и точно.

– Почему вы злой? – спросила она.

Я подумал, как лучше ответить. И сказал:

– Лекарства обычно горькие.

Встал, пошел к березе. Потому что захотелось выйти из разговора, в котором я знал наперед почти все реплики. Услышал, что кто-то идет за мной.

– Я оставил их, пусть Даша его успокоит, – произнес за моей спиной Роман.

Я посмотрел назад. Даша сидела рядом с Никитой, он ей что-то говорил.

– Она славная, – услышал я.

Я пожал плечами.

– Наверное. Тебе виднее.

Роман что-то услышал в моей интонации.

– Тебе что-то в ней не нравится?

Я задал себе тот же вопрос. Ответом было «да». Но ему я сказал другое:

– Нет, что ты.

Он не стал настаивать. Я был благодарен ему за это.

Мы сидели в кафе, заказав только кофе и воду. Я подумал – как часто я сижу в кафе, не испытывая никаких восторгов от этого. Всё равно что свадебный костюм, превращающийся через пару лет в ежедневный наряд.

– Почему? – спросил Роман. – Ты можешь мне объяснить?

В этом «почему» было столько вариантов ответа, что мне нечего было сказать.

– Почему «что»? – отозвался я. – Почему она ушла к нему? Почему он влюбился в нее? Почему ты тогда оставил их и пошел за мной?

– Почему я дурак? – сказал он.

– Хороший вопрос, – сказал я. – А почему ты дурак?

Я совершенно не считал его дураком. И более того, не думал, что он проиграл. Но ему было очень больно.

– Я зарабатываю больше его. И квартира у меня лучше.

– Ты думаешь, что для нее это могло быть критерием?

Мне было очень интересно понять, где его болевая точка. Чтобы нажать туда и посмотреть, что получится.

– Она из Ульяновска, живет на съемной квартире, – сказал он. – Это должно быть критерием.

– И именно поэтому ты мучаешься, не понимая?

Роман кивнул. Смотрел не на меня, а в кофе. Крутя блюдце по кругу. Я подумал, что крути он его в обратную сторону, это можно было бы принять за желание повернуть время вспять. Но он вращал блюдечко по часовой стрелке.

– А просто допустить, что вспыхнула страсть и она ушла к нему, ты не можешь?

– У него – могла. У нее нет.

Я сказал, потому что не мог это не сказать:

– Он с утра заезжал. Совершенно счастливый, но очень мучается.

– Стыдно? – спросил Роман.

– Конечно. Хочет поговорить с тобой, но не знает, как. И о чем.

– Почему нет. Поговорим. Только позже.

Я понял, что он опустошен, но не сердится. И спросил – почему?

– Я его понимаю, – сказал он. – Его накрыло. Со мной то же самое было. Я не понимаю ее.

А я понимал, как мне казалось.

– Ты же собирался жениться? – спросил я.

Роман снова кивнул. Блюдечко продолжало вращаться под его пальцами, словно Земля.

– А он нет. Пока не встретил ее. Теперь собирается. Понимаешь?

Он кажется понял, что я намереваюсь сказать.

– То есть ты думаешь, что она поняла, что для него она будет единственной…

– Да! – сказал я. – Именно так. Не просто единственной – в смысле верности, целостности брака. Единственной, на ком он оказался готов жениться. Глупо такого мужчину потерять. Если ты никого по-настоящему не любишь, конечно.