Михалыч преодолел смущение и первый поздоровался с Мариной. С тех пор они стали здороваться.
Михалыч каждый день на прогулку. И Марина каждый день на прогулку. Здрасьте – здрасьте.
Николай Михалыч выглядит неплохо. Седой, но не лысый. Крепкий, но не толстый. Лицо без морщин, румянец от лыжной пробежки. Ему под шестьдесят лет. Вроде немало, пора собирать документы на пенсию, но сейчас мужчины в шестьдесят – это расцвет. Они даже лучше выглядят, чем в тридцать. Молодое лицо – какое-то пустое. Не настоявшееся. Как молодое вино. Крепости не хватает. Жизненный опыт – это и есть крепость. И мужчины в шестьдесят бывают даже очень интересные.
Марина в начале лыжного сезона не смотрела на Михалыча: ходит какой-то дед на деревянных лыжах, как пионер. Сейчас в ходу лыжи пластмассовые: финские или шведские. Но «дед» так лихо нарезал круги, так ловко разворачивался и съезжал с крутых горок, что любо-дорого смотреть. Молодец. Сначала он ходил без шапки, потом надел черную шапочку, скрыл седину – и вовсе не «дед». Вполне себе Жан Габен. Во всяком случае, всегда трезвый, спортивный и неравнодушный к жизни. Интерес виден в том, как он смотрит.
Марине надоело беспросветное одиночество. Она работала парикмахершей в салоне красоты. В женском зале. Вокруг – одни женщины: те, кто работают, и те, кто стригутся.
Мужчин – нуль. Выжженная земля. В мужском зале работают два мастера, мужики. Один – голубой, другой – женатый. Где взять хоть кого-нибудь?
Марине тридцать девять лет. Не пойдешь ведь на дискотеку. Для дискотеки – старая. Для того чтобы закрыть тему, молодая.
Когда-то она была замужем, но разошлась. Причина – максимализм молодости, повышенные требования. Ей казалось: у других лучше. Она надеялась найти и себе получше, но…
Ее первый непригодившийся муж женился и родил детей, и живет себе, ездит летом в Турцию. А она с повышенными требованиями: работа – дом, дом – работа. Все.
В девятнадцатом веке существовали свахи. У них картотека, все под контролем. А сейчас – только случай. А случай – не торопится.
Всех стоящих разобрали. Остался мусор. Значит, надо понизить критерий, найти себе вдовца или папика.
Марина стала съезжать с горки, у нее от страха вытаращились глаза. Марина взвыла, как сирена скорой помощи, и въехала в руки папика на деревянных лыжах.
Он ее поймал, и они оба упали. Скорость была погашена, упали благополучно, без травм.
Самое сложное – встать. Подняться на лыжах непросто. Надо отстегнуть лыжи от ботинок.
Пока возились – познакомились. Не просто «здрасьте – здрасьте», а «Марина – Николай Михалыч».
На другой день катались вместе. А на третий Марина пригласила Михалыча на чашку чая. К чаю был предложен английский завтрак: яичница с беконом. Раньше это сочетание считалось вредным, а сейчас – наоборот, очень полезным. Вся Англия ест по утрам яичницу с беконом и не хочет менять свои привычки.
В следующий раз Марина предложила французский завтрак: белый хлеб, поджаренный в тостере, сверху масло и клубничное варенье. Белки, жиры и углеводы. Они должны обязательно присутствовать в обмене веществ. Бутербродов – два, а если мало – три.
Знакомство углублялось. Марина пригласила Николая Михалыча на обед: суп-крем из цветной капусты, рыба в сырном соусе. Соус Марина делала сама. Десерт – сливочное мороженое, которое Марина тоже делала сама.
После обеда Марина перестригла Михалыча. Он зачесывал волосы назад, как Сталин. А Марина сделала ему челку, как носят кинорежиссеры. Получилось круто.
Через неделю Марина пригласила Михалыча на ужин. Ужин перечислять не будем, поскольку Михалычу было не до еды. Его флюиды долетали до Марины, обволакивали ее с ног до головы, и все кончилось постелью. О постели надо сказать особо. Во-первых, она широкая, два метра в ширину, если не три. Во-вторых, была застлана сатиновая простынь, темно-серого цвета, почти черная. И на этом фоне белое тело Марины выглядело как на картинах в музее. Хоть бери и рисуй. Марина лежала голая, стройная, ароматная, с распущенными волосами. Куда там Зине с ее трико…
Михалыч обнял Марину, как говорят, «заключил ее в свои объятия», и в голове пронеслось: «Как давно у меня ЭТОГО не было…» А если быть точным, ЭТОГО у него не было никогда. Все, что было на заданную тему, не шло ни в какое сравнение.
Марина уютно заснула на его плече. Михалыч не посмел будить Марину и не ушел домой. Остался на всю ночь.
Под утро проснулся, уже светало. Марина спала. Михалыч приподнялся на кровати и стал смотреть на свою женщину. Не мог отвести глаз.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу