Виктория Токарева - Жена поэта [сборник]

Да и Валя была воспитана в строгих правилах. Она избегала не только греха, но даже разговоров на эту тему. Так что все ее фантазии – это только фантазии.

Ее целомудрие ничто не нарушало. Валя напоминала себе Мертвое море в Израиле. Вроде море, но в нем никто не живет – ни рыбы, ни водоросли. Безжизненная гладь, горько-соленая, как слеза.

Муж Виля с чемоданом в руке и с каменной рожей не выходил у нее из головы. Валя не понимала: как можно перекусить все двадцать лет жизни и тихо смыться, как крыса? Они столкнулись у лифта случайно. Еще минута, и он сунул бы чемодан в багажник, сел за руль – и все! Только записка на столе. С кем же она жила? На кого пришлись ее лучшие годы с тридцати до пятидесяти? Кому она родила сына? Поэту? Но душа поэта не может быть мелкой. Душа поэта должна быть великой. Отсюда слово: великодушие. Поэт этим пишет. Душа – его инструмент.

Валя не отвлекалась от своих горьких мыслей даже во время приема больного. Она заполняла истории болезней, выписывала назначения, а сама думала при этом: «Чтоб ты сдох в страшных мучениях». В проклятьях было что-то сладостное, как глоток клюквенного морса в жару. Валя сидела и мечтала: хорошо бы Вилю накрыл рак мозга, например. Ему бы сначала распилили голову электропилой, потом вычерпали опухоль ложкой, но ведь все не вычерпаешь. Что-то убрали, что-то оставили. А дальше – фейерверк метастазов. Больной думает, что пойдет на поправку, но в голове начинают рваться снаряды, боль заливает глаза.

Мухина из города Кирова сама колет ему наркотики. Каждый день превращается в вечность…

Эта жажда мести буквально преследовала Валю. Но она заметила закономерность: чем страшнее она проклинала Вилю с Мухиной, тем лучше шли у них дела. Виля получил большую квартиру в новом доме. Не купил, а именно получил задарма. Его выбрали в депутаты, при этом оставили за ним журнал. Виля получил власть, а власть – это деньги плюс высокая самооценка.

Мухина захватила журнал, вытворяла в нем что хотела. У Мухиной вышла книга очерков. Называлась «О времени и о себе». Книгу хвалили.

Песни, которые сочинял Олежечка, пели во всех ресторанах. Деньги текли рекой. Валя думала: какой смысл от ее проклятий? Прямо противоположный. Чем изощреннее она кляла Вилю, тем ярче он процветал. Стал часто появляться на телевидении. Валя с удовлетворением замечала: растолстел, рожа разъехалась. Возраст ему не идет. В молодости Виля был какой-то трепетный. Действительно поэт. А сейчас – бык на ферме. Ей, Вале, достались его лучшие молодые годы, а Мухина будет довольствоваться вставными зубами, седыми бровями, вялым членом и рожей быка. Но… Мухиной достался высокий жизненный уровень, деньги, путешествия и никаких детей с пеленками и искусственным кормлением. Вечная молодость…

Пришел май, неожиданно теплый, даже жаркий. Валя решила устроить на даче пикник и пригласить трудовой коллектив. Сделать людям праздник, а заодно похвастать своими владениями, повысить свою значимость.

Дом по-прежнему стоял как сломанный зуб, но участок… Участок был прекрасен, буквально декорация к сказке. Беседка, мангал, изумрудная зелень, кусты, деревья, весна…

Валя осуществила свою мечту. Назначила день. И все съехались, собрались шумною толпою, как цыганский табор.

Борис Крылов приехал с женой Ксюшей. Никакая. Однако любовь – в глазах смотрящего. Ваня и Маша тоже пожелали присоединиться, это усилило тыл. Валя со своим выводком имела больший удельный вес, чем просто Валя.

Включили магнитофон. Певец завопил сладким тенором: «Три месяца лета…»

Борис Крылов пригласил жену танцевать. Он не отрываясь смотрел в ее лицо, не мог насытиться ее красотой. Валя любовалась бескорыстно: как хорошо, когда рядом плавает живая любовь.

Маша ушла за кусты, чтобы никто не видел ее горе. Ей тоже хотелось, чтобы Левка или Сева пригласили ее на танец, обняли за талию и дышали в ухо.

Главврач Авет Гургенович колдовал возле мангала.

Валя подошла к нему и сказала:

– Авет – это Авель.

– Какой Авель? – не понял Авет.

– Брат Каина.

– А как будет Каин по-армянски?

– Никак. Этим именем не называют.

– Почему?

– Оно скомпрометировано. Каин – братоубийца.

В беседку понесли первую порцию дымящихся шашлыков. Все ринулись к угощению, расселись по лавкам вокруг стола.

Валя осталась возле мангала. Следила за шампурами.

На участке появился прораб Алексей Темников. Это был известный в округе строитель. Его приглашали наперебой для стройки и для ремонта. График Алексея был расписан на год вперед, как у виолончелиста Ростроповича.