Заур Зугумов - Записки карманника (сборник)

Некоторое время он не говорил ни слова; только рука его судорожно сжимала рукоятку дубинки. Вперив взгляд в нашу сторону, он некоторое время молча наблюдал за нами. Затем, резко повернулся на сто восемьдесят градусов, как бы в отчаянии ударил концом дубинки по голенищу ялового сапога, и быстрым движением направился в сторону КПП. Через минуту от него и след простыл. А еще через минут пять-десять нам разрешили разойтись. Из-за чего был весь этот сыр-бор, мы узнали уже на следующее утро.

В тот день нам почему-то вновь разрешили выехать на повал. Уже вдали от зоны, много позже тех событий, я понял, что мусора спецом дали нам возможность разобраться с сукой. Да не с одним. Ведь, даже если бы они их спасли, отправив этапом, их все равно ждала неминуемая смерть. Куда бы их не отправили, малява о них пришла бы раньше них самих.

Но с другой стороны, зачем нужны были ментам лишние неприятности с трупами? Ведь два трупа в зоне – это уже ЧП управленческого масштаба. Одно из двух, либо суки знали про своих хозяев слишком много, либо чем-то сильно им насолили. Поэтому они и жаждали видеть трупы собственными глазами, нежели ожидать, что их где-то по дороге убьют. Так что, раз выбрали второй вариант, значит на то были более, чем веские основания. А то, что ЧП, им видать было глубоко наплевать.

До обеда все шло, как обычно. Часам к двум, воры позвали босоту на сходняк. Урки почему-то решили провести его на свежем воздухе. Костер разожгли заранее. Погода хоть и не баловала, но и слишком холодно тоже не было. Где-то 15–18 градусов мороза. При безветрии, такая погода считалась нормальной. Помимо нас троих, на сходняке присутствовали еще четверо бродяг. В том числе и татарин, который привез воровскую почту последним, точнее, предпоследним этапом. Сходняк держал Гриша Грек. Временами, когда он заходился кашлем (чахотка давала о себе знать), его не торопливую речь подхватывал Боря Армян.

То, что мы узнали от воров, повергло нас в шок. Сначала урки рассказали о ксиве , которую привез татарин. В ней, один из воров по кличке Джунгли (а такой вор действительно был и именно в это время плавал в Устимлаге ) писал о том, чтобы шпана ни в коем случае не допускала Толика Ромашку в семью , за его косяки , которые он запорол будучи на зоне в Усть-Лабинске (Краснодарский край) в одно и то же время с Джунгли.

Много ранее того времени, о котором рассказ, еще на пересылке Весляна, Водолаз с Ромашкой отписывали ворам на сангород о том, что хотят войти в семью . Это была обычная процедура перед воровским сходняком, на котором решалась судьба претендента. Но почему вдруг ответ, а точнее, свое мнение кто-то из воров решил выдвинуть именно сейчас? Ведь столько времени прошло!

Более того, Гриша с Борей могли бы сделать к ним подход и сами. Два воровских голоса вполне хватало окрестить обоих. Тем более, повторюсь, времени с тех пор, как босяки сделали объяву, прошло достаточно. А не подходили они к Ромашке с Водолазом лишь из-за того, что ждали удобного случая, когда соберется побольше воров. Всегда считалось, чем больше воров присутствуют на сходняке , тем престижнее. Любой шпанюк всегда думал о будущем. Если вдруг кто-то из именитых воров захочет порамсить , с вновь испеченным уркой, сто раз задумается, прежде чем сделать это. Ведь ему тогда придется непроизвольно указать на несостоятельность тех из воров, кто на сходняке давал добро.

Так что, в воровских делах всегда было и есть очень много нюансов, о которых знают только избранные, да те, кто рядом.

Гриша с Борей хорошо знали о том, что Ромашка чалился с Джунгли в одной зоне. Но знали они также и то, что Толик, до и после их совместной с Джунгли отсидки , чалился на зонах, в карцерах и БУРах не с одним вором и везде проявил себя, как и положено бродяге.

Было и еще несколько нюансов, которые озадачили воров и дали им основания предполагать, что малява не что иное, как мусорская подстава. Они ничего не стали говорить Ромашке, чтобы не обидеть семейника , а решили пробить на вшивость татарина. Уже на третий день их подозрения подтвердились полностью. Татарин был кумовским. Но тогда возникал другой вопрос. Зачем было мусорам, вдруг ни с того, ни с сего парафинить доброе имя бродяги? Такие приемы легавые обычно применяли в экстренных случаях. Ответ был налицо. Чтобы отвести подозрения от настоящего суки. Но от кого? Необходимо было это срочно выяснить. Тогда воры решили сделать ход конем.