Заур Зугумов - Записки карманника (сборник)

Времени для того, чтобы выяснить, что к чему, чтобы успеть до очередного этапа, у воров была ровно неделя. За это время они разузнали, кто именно уходит следующим этапом. Узнать эти данные не представляло труда. За наличные, а тем более, импортное спиртное, которое с некоторых пор у нас было в избытке, спецчасть готова была предоставить любые данные.

Выяснилось, что на этап готовят семерых. Из них выбрали троих. За каждым из них закрепили каждого из нас.

То есть, каждому из нас троих в отдельности, воры сказали, что именно тот человек из тройки ими выбранных будет везти деньги на воровской общак. Расчет был прост. От того, кого из этапников тормознут в зоне, чтобы вытрясти из него воровские деньги, будет ясно кто вломил . И этот расчет полностью оправдался. Об этом воры узнали на построении. Полкан с Ваней-Мишей не стали долго думать, а тормознули весь этап с тем, что бы обшмонать предполагаемого гонца, на которого им указал сука.

Мусора знали, что воры должны были отправить бабки на общее. И это были, по тем временам и меркам, немалые деньги. Эту шнягу урки запустили специально, сразу после того, как благополучно отправили деньги по дороге, которую знали только они. Когда же менты поняли, что их попросту обвели вокруг пальца, пустили своих сук под откос.

Это была обычная процедура, которая применялась в подобных случаях. Попользовались, а когда пришли в негодность, выбросили. Ведь не зря таких нелюдей называют гандонами .

Когда шпана закончила свой рассказ, вокруг стояла мертвая тишина. Но не долго. Воры потребовали, чтобы Водолаз в мельчайших подробностях рассказал, каким образом он такое длительное время сухарился , и каким образом общался с кумом управы? Ибо было очевидно, что с зоновскими ментами он не имел никаких дел. Птица была иного полета.

Это необходимо было знать для того, что бы впредь не обжечься на ему подобных. И в первую очередь нам, молодым босякам. Рассказ его занял что-то около часа. И как я понял, причиной его падения была обыкновенная человеческая зависть. Хоть я пишу эти строки не для того, чтобы просто вспомнить дела давно минувших дней, а назидания ради, тем не менее, мне бы не хотелось описывать рассказ этой мрази.

Что касалось татарина, то на него даже не стали тратить время. Воры и так уже знали достаточно и позже нам рассказали. Это была банальная история некрасовского мужика-тяжеловеса, со временем превращенного мусорами в законченную суку. Надо было видеть, как он просил пощады, чтобы убедиться в правильности предположений. Ростом с член и весом с пайку. Да я бы такого в голодный год за Камаз с блинами трахать не стал. А он просил, что бы с ним делали что угодно, только бы не убивали. Да мы и не стали марать об него руки.

Выявленных сук в тайге обычно связывали, мочились на них хором и оставляли околевать на 40-градусном морозе. К концу рабочего дня такая сучка превращалась в покрытый коркой застывшей желтой мочи ледяной столб. Эта участь и постигла горе-гонца. Правда, мороз был поменьше, но это не помешало справедливому возмездию.

Водолаза ждало наказание иного рода. Мы придавили ему правую руку бревном – так, чтоб не выбрался никак. И оставили на морозе. Но при этом оставили единственную возможность для спасения – положили под левую руку топор. Но паскуде и здесь не повезло. Два дня мело, поэтому за нами не присылали конвоя. Когда на третий день конвой прибыл чтобы вывести нас в зону, при подсчете не досчитались двух человек.

Мужики технично подсказали солдатам, где искать недостающих зеков. Безусая солдатня была в шоке от увиденной картины.

К одному из толстоствольных исполинов облокотился желтый ледяной столб, в котором еле проглядывались человеческие очертания. Неподалеку от него, возле сваленной сосны, лежал еще один труп. В левой руке он намертво сжимал топор. Рядом с правой рукой лежала отрубленная кисть. Голова и шея были почти полностью изъедены волками. Вокруг трупа было много крови.

Вечером конвой доставил нас в зону, а уже в обед следующего дня всех действующих лиц этого рассказа отправили на этап по разным командировкам. Мы с Гришей попали на тубзону Ракмос. Там также я пробыл не долго, что-то около четырех месяцев. Но и их бы я ни за что не осилил, если бы не Грек. У людей нашего круга не принято особо распространяться по этому поводу. По возможности благодарят чисто по-жигански. Но мне, к сожалению, не довелось сделать и этого. Больше мы с Гришей Греком так и не встретились, хоть и чалились некоторое время недалеко друг от друга. А уже на свободе я узнал, что он упокоился. Но видит Бог, когда ты хочешь от души сделать что-то хорошее, судьба почти всегда предоставляет тебе такой шанс. Мне, в этом плане, посчастливилось. Но это уже другая история.