Галина Смирнова - Ледоход и подснежники

– Удивительно, он такой молодой.

– Говорят, у него родители какие-то важные чиновники, говорят, они и помогли. А вообще он пединститут закончил в этом году. Учитель химии.

– Какое отношение это имеет ко мне?

– Мне кажется, он влюбился в тебя. Он так смотрел, так смотрел на тебя весь вечер, я заметила.

– Ты наблюдала за нами?

– Лена, будь с ним осторожней! – Таня обняла подругу. – Ничего ты не понимаешь!

Легко сказать «будь осторожней», и так трудно держать себя в руках, когда рядом он, такой красивый и сильный, такой умный и успешный, а какие милые глупости он шепчет на ушко, а как целует!

Теперь, два-три раза в неделю, вечером, когда дедушка был на работе, Лена шла в Клуб.

– У меня есть отличные фотографии Лондона, – сказал однажды Макс, – хочешь посмотреть? А ещё несколько английских журналов.

Макс знал, что Лена, влюблённая в английский язык, соблазнится его предложением, и не ошибся.

Они сидели на диване в кабинете Максима и листали журналы. Лена с интересом читала какие-то места вслух и переводила, что, впрочем, не требовалось, потому что Макса журналы не интересовали.

Интересовала его Лена.

Он обнял её, опрокинул на спину, навалился всем телом и жадным поцелуем впился в губы так, что даже дышать ей стало трудно.

Лена испугалась, собрав все силы, оттолкнула Максима и, чудом вырвавшись, бросилась к двери, но дверь была заперта.

Она стояла, прижавшись к стене, испуганная и беспомощная:

– Не надо, не надо, Максим, – лепетала она.

Но было поздно, мотылёк застрял в натянутой паутине.

Макс взял её на руки, положил на диван… и всё случившееся произошло для Лены впервые.

В Клуб она больше не ходила, Макса не видела, и он не искал встреч с ней.

Вскоре Лена поняла, что у неё будет ребёнок, и это привело её в ужас.

Как сказать Максу, как он отнесётся к такому известию? А дедушка?

Она похудела, ходила только на работу, с работы, по выходным сидела дома, что-то читала, делала, а в голове билась одна мысль: «Я должна сказать дедушке и Максу».

В субботу Лена сварила щи, пожарила картошку, подала на стол солёные грибы. Матвей Степанович после обеда уходил на работу.

Они сидели за столом, ели, Лена молча и неохотно, а Матвей Степанович с аппетитом, и всё нахваливая:

– Хороши щи, внучка, и чесночку не пожалела, молодец.

И она сказала.

Матвей Степанович отодвинул тарелку, положил ложку на стол, побледнел:

– Кто отец?

– Максим Веселов, – еле слышно произнесла Лена.

И вдруг, как выстрел в сердце, прозвучало это короткое и звонкое ругательство, которым обзывают продажных женщин, и его произнёс её родной дедушка. И снова произнёс.

Лена выбежала из-за стола и закрылась в ванной, слёзы водопадом хлынули по лицу, закружилась голова, подкатила страшная тошнота. Она села на край ванны, руками держась за раковину, её вырвало, снова вырвало, снова, и стало чуть полегче.

Она слышала, как хлопнула входная дверь, посидела ещё немного и вышла.

На полу валялась разбитая тарелка, из которой ел Матвей Степанович, тут же растеклись щи.

Лена, взяв тряпку и ведро, макала, ставшую сразу скользкой и жирной тряпку в лужу щей, выжимала, снова макала, подбирая капусту и морковку, её снова затошнило, снова вырвало на пол… вытирала с пола рвоту и щи, рвоту и щи, и слёзы, слёзы… Ей казалось, это не кончится никогда.

Кое-как она справилась, умылась, переоделась и вышла на улицу.

В последние дни похолодало, выпал первый, запоздавший в этом году, снег, и вокруг стало светлее.

Во дворе малыши собирали снег лопатками и строили что-то, соседская собака бегала и лаяла, останавливаясь, чтобы полизать снег.

Здание Клуба, украшенное пёстрой рекламой, зовущей на дискотеки, было ярко освещено.

Около бара Лена увидела знакомых ребят из своей школы, все они были основательно пьяны, кто-то, узнав её, крикнул:

– Иди к нам!

В её голове стучало то страшное, позорное и короткое слово, обращённое к ней.

Дверь в кабинет Макса была приоткрыта, оттуда доносилась негромкая музыка и женский смех.

Лена резко распахнула дверь.

На диване сидел Макс и обнимал прижавшуюся к нему и смеющуюся Таню, да, это была Таня, и на ней был тот красный топик, который она не так давно показывала Лене.

Рядом, на столике стояла бутылка вина, два бокала и коробка конфет.

Увидев Лену, Таня замолчала, медленно, демонстративно медленно, встала и, не глядя на подругу, не проронив ни слова, вышла.

Лена подошла к Максиму: