Дэвид Арнольд - Детки в порядке

– Домой, Вик.

Когда мы уходили из «Наполеона», Марго в сотый раз дала Базу свой номер и напомнила, чтобы он позвонил.

Мы направились к Нью-Милфорду и пошли мимо «Фудвиля». Коко вышла из творческого транса – над чем бы она там ни работала, – чтобы поклянчить мороженое. Баз сказал, что из финансовых соображений мороженого не будет, а Коко сказала, что он говорит, как мамаша-наседка.

– До сих пор не могу понять, почему ты не разрешишь мне просто взять мороженое бесплатно.

– Ты знаешь мое правило, – сказал Баз.

– Какое правило? – спросил я.

Вздох Коко был больше нее самой.

– У База есть правило насчет воровства. Кради, только если иначе не выживешь, кради, только если они смогут это пережить, и еще какая-то чухня. Не помню.

Баз сказал:

– Кради, только если иначе не выживешь, кради, только если они смогут это пережить, и никогда не кради то, что тебе не нужно.

Мы прошли несколько секунд в молчании. «Фудвиль» с черепашьей скоростью исчезал за нашими спинами.

– Прости, – сказала Коко, – но звучит так, будто ты хочешь, чтобы мы крали.

Нзази щелкнул один раз.

– Видишь? – сказала Коко. – Твой собственный брат со мной согласен. Почему не сказать просто: «Кради только то, что тебе нужно»?

Нзази еще раз щелкнул:

– Это одно и то же.

– Ну, твой вариант пипец какой запутанный, а мой – нет. Это как сказать: «Не надо не пинать Удава по яйцам», что, простите, пожалуйста, звучит так, будто ты хочешь, чтобы я пнула Удава по яйцам.

Все засмеялись, но я едва слышал, о чем они говорят. Коко вернулась к своим каракулям, а я шагал рядом с Базом.

– Баз, мне хотелось бы поговорить о твоих словах…

– Ты влюблен в Мэд?

Этот вопрос должен был меня ошеломить. Вместо этого я почувствовал облегчение: значит, кто-то еще заметил. Снег хрустел у нас под ногами.

– Может быть, – сказал я.

– Ты никогда раньше не влюблялся?

– Я думал, что влюблялся. Много раз. Но с Мэд… с ней все иначе.

Образ: два компаса, один показывает на восток, другой – на запад. Любовь мамы с папой простиралась на весь мир. Неважно, куда они шли. Пока они были живы, они всегда сходились в одной точке. Для мыслителя сердцем вроде меня это была мысль исключительной важности. И я понял: хотя мне казалось, что я кручусь во все стороны, весь компас моей жизни показывал на Мэд.

– Она в беде, – сказал я. Коко плелась позади, поглощенная своим творчеством. – Мэд в беде, Баз. Ей нужна помощь.

Баз поменялся в лице, но я не мог понять, что он чувствует. Он смотрел прямо перед собой, на дорогу.

– Что ты имеешь в виду?

– Я проснулся две ночи назад, когда она уходила. Я пошел за ней. У нее есть дядя. И бабушка. Она живет в доме недалеко от сада.

…

– Я знаю.

Я споткнулся и чуть не упал:

– Ты знаешь?

– Да.

…

…

– Э-э-э… Ну ладно.

– Нзази сходил проверить ее вчера утром.

– Я ничего не понимаю. Мэд рассказала тебе?

Баз покачал головой:

– Несколько месяцев назад Нзази пошел за ней, совсем как ты. Он тогда разбудил меня, привел меня к дому и показал.

– Что ты увидел?

– Она смотрела телевизор. С какой-то старушкой. Там было грязно, но в общем ничего.

– А дядя? Ты видел дядю?

Теперь, когда мы говорили обо всем этом, я чувствовал, как важно, чтобы он понял. Мне было нужно, чтобы Баз увидел ту же картину, что и я: «Автопортрет мужчины, разрушающего телевизор». Проблема была в том, что нельзя же заставить другого человека остановиться перед картиной и разглядывать ее.

Баз покачал головой:

– Дяди я не видел.

– Но дядя есть, Баз! – Мне хотелось сорвать картину со стены и ткнуть ему в лицо. – Он ужасный. Я боюсь, что он причинит ей вред.

Баз помолчал несколько секунд. Когда он заговорил, я услышал в его голосе те же сомнения, которые сам испытывал последнюю пару дней.

– Ладно, – сказал он. – Мы пойдем сегодня ночью. Когда Коко заснет.

Я кивнул, чувствуя некоторое облегчение.

Коко и Нзази подбежали к нам из-за спины.

– Закончила!

До теплого парника оставалось километра два; холод стоял просто адский.

– Что закончила?

Коко кивнула на Нзази, который, к моему невероятному изумлению, начал делать битбокс.

– Йо, йо! Ага! – произнесла Коко, делая короткие, ритмичные паузы. – Нас упорол… салатный ролл. Наш рок-н-ролл – салатный ролл!

Нзази продолжал битбоксить, усложняя ритм, а Коко разразилась тирадой:

– Вот что вам скажут с аппетитом ребята:

Уважаем мы роллы из листьев салата.