Эна Трамп - Убийцы

Полукупол над головами защищал от сыплющихся за шиворот звезд.

На следующий день их отвезли обратно, где заставили еще раз пересказывать то, что каждая уже рассказала следователю, понуждая вспоминать подробности. Все, что осталось от посещения, собрали и погрузли в машину (в том числе казан, – хотя, спускаясь в ГУВД утром, одна хорохорилась, собираясь его утаить. Кстати! завернув в Васильевке в магазин, сдали-таки бутылки). Некоторые подробности и вправду сыскались: в том месте, где они ходили в туалет – несколько листков, выдранных из «Бхагавад-гиты», – обнаружившая улику девочка предъявила ее с совершенно похоронным видом. Особый интерес вызвала записка, ее долго рассматривали, пытались неожиданными вопросами сбить их с толку: «А почему они пишут, что любят вас? вы что с ними…» – это не выгорело; тогда одну повезли в Рыбачье, где она ходила по пляжу, всматриваясь в лица, – увидев знакомых, следовало дать знать двоим сзади идущим. Остальные ждали в машине. «Я только и надеялась, что у них хватило ума не пойти, действительно, в Рыбачье…» Отобедав, они сидели у костровища; солнце только что закатилось за гору. Менты уехали, пообещав, что будут наведываться. Дневной жар сменяла благодатная прохлада; через полтора часа стемнеет. Было пустовато, потому что казана не было; а также золотой сережки и ста рублей. (Зато за сутки, которые палатка простояла тут без присмотра, больше ничего не украли.) «Я тут подумала… Это они». Она запнулась, и все-таки произнесла слово: «Убили». Заза молчала, ковыряя землю изгрызенной белой зубной щеткой – забытой уликой. «Казан так вообще… Сергеев. Это он его дал той кришнаитке. Они, видно, шли сюда с вещами… и тут уже только рассмотрели, взяли… что надо…» Заза вертела, вертела щетку, потом бросила ее – маленький белый червяк, все, что осталось от кришнаитов. А море шумело, большое, безбрежное, черное, которое им оставили, оранжевая луна выплывала с унылой тягучей песней. Конец еще был далеко.