Софья Прокофьева - В стране легенд

Убрали парус. С тревогой смотрит рулевой на скалистый берег. Темно стало, как ночью. Голубые молнии прорезают черное небо.

В страхе Гесслер кричит что-то гребцам, но ветер уносит слова – топит их в волнах. Все сбились в кучу, попадали на дно лодки. Намокли плащи, повисли на шляпах перья. Гесслер цепляется за скамью.

Ветер гонит лодку прямо к берегу, на острые скалы.

Кричит рулевой – руки ко рту приставил. Трудно прорваться слабому человеческому голосу сквозь грохот волн.

– Прикажите, господин наместник, развязать Телля! Один Телль может нас спасти – он лучше всех знает эти скалы.

– Развязать его!- приказал Гесслер.- Отдать ему руль.

С трудом пробирается рулевой к Теллю. Разрезает скользкие, намокшие веревки.

Бушует Озеро четырех кантонов*. Белая полоса вокруг скал – полоса смерти.

Ведет Телль ладью. С трудом взберется ладья на гребень кипящего вала и скользит с крутизны. Без конца – то вверх, то вниз, то в небо, то в преисподнюю. Все ближе, ближе берег. Вот уже видна скала с плоской вершиной.

Взглядом меряет Телль расстояние. Опять навалился на руль. Кормой разворачивается ладья к скале – черпает бортом воду.

Как барс перед прыжком, весь напрягся Телль. Вскочил на борт и словно перелетел через гребень высокой волны. А когда рассыпалась волна, все увидели Телля. Ветром взметнуло короткий плащ над головой. Скользят ноги Телля по мокрому камню. Как канатоходец идет Телль по узкому краю скалы. Еще минута – и скрылся Вильгельм Телль.

Спрятали Телля родные горы.

Кончилась буря. Звезды зажглись в небе. Последние дождевые капли лениво перекатываются с листа на лист, тяжело падают на землю.

Через горный перевал, по опасным тропам идет стрелок. Самый короткий путь выбирает. Не остановится, не передохнет.

Только в одну пастушью хижину зашел он. И хоть недолго там задержался, зато вышел оттуда не с пустыми руками. Снова в руках у Вильгельма Телля самострел. Луна ему в помощники нанялась – освещает дорогу к замку.

Вот он, замок наместника. Показались черные зубцы стен. Опущен подъемный мост, движутся пятна света. Больше всего факелов на мосту и у ворот – слуги ждут своего господина. Верно, уже давно выслали к самому берегу оседланных коней. Вот-вот появится наместник.

Раздвигает кусты стрелок, ждет.

Из-за поворота дороги выехал Гесслер со свитой. Сзади устало плетутся солдаты.

Тщательно целится стрелок.

Немало диких зверей убил он в горах. Прожорливых кабанов, свирепых медведей, хищных волков. Но этот зверь всех прожорливей, всех беспощадней!

Летит стрела.

Не промахнулся стрелок. Даже не охнув, валится на бок австрийский наместник. Кинулись солдаты к Гесслеру. В испуге на дыбы встал конь – сбросил с себя седока. Вниз с обрыва в пропасть покатился всадник, и вдогонку с грохотом посыпались камни.

Растерянно столпились солдаты на краю обрыва.

А Вильгельм Телль потайной тропой ушел в горы, туда, где ждали его верные друзья.

Звонят, звонят колокола на колокольне в Альтдорфе.

Как песня о свободе звучат они.

Славят колокола выстрел Вильгельма Телля.

Отозвались все колокола Ури и Шварцвальдена. Из кантона в кантон понеслась радостная весть.

Оружейник Конрад работает день и ночь со своими подмастерьями. Кует он мечи и наконечники для стрел. Уходят в горы и вооружаются вольные швейцарцы.

Не сразу придет желанная свобода. Еще восемь лет будет страна томиться под гнетом австрийцев. Но настанет тысяча триста пятнадцатый год, и в великой битве при Моргартене разобьют пастухи и крестьяне австрийское войско. Навсегда уйдут австрийцы с швейцарской земли.

Звоните, звоните, колокола свободных кантонов, славьте подвиг Вильгельма Телля!

Жил в городе Севилье молодой дворянин по имени дон Жуан Тенорио. Природа щедро наградила его красотой и умом. Любезный, веселый, приветливый, дон Жуан владел даром привлекать людские сердца. Даже хмурые старики, беседуя с ним, начинали улыбаться.