Софья Прокофьева - В стране легенд

– Отец!- Младший сын потянул Телля за руку.- А где же праздник? Идем на праздник!

Телль крепче сжал маленькую руку. Взглянул на старшего. У того в глазах тревога.

– Идемте, дети,- и спокойно повел сыновей через площадь.

Радуясь новой забаве, солдаты скрестили алебарды.

– Пропусти,- тихо сказал Вильгельм Телль и отвел в сторону алебарду.

От удивления рот разинул солдат.

– Да ты что! Да знаешь ли ты!..

– Знаю,- усмехнулся Телль.

– Кланяйся шляпе!- во всю глотку заорал другой солдат.

– Шляпе кланяться? Нет, друг, не каждой голове кланяется Вильгельм Телль, а ты захотел, чтобы кланялся он пустой шляпе.

– Хватайте его!

Вцепились солдаты в Телля, повисли на нем. Багровым стало лицо Телля. Словно канаты, натянулись на шее могучие жилы.

Размахнулся он, ударил в грудь здоровенного солдата. Охнул солдат, пополам перегнулся.

– Сам кланяйся шляпе, австрияк! – крикнул Телль.

Крепкие кулаки у Телля. Рухнул один солдат наземь, за ним – второй.

– Не слишком ли крупного зверя вы затравили, охотники?- тяжело дыша, сказал Телль,- Не заяц я и не лисица.

Окружай его! Хватай сзади!- орет длинный как жердь барабанщик.

Бросились барабанщики своим на помощь.

– Берегись, отец,- слышит Телль голос старшего сына.

Успел Телль пригнуться – в воздухе просвистел камень.

– Измена! Бунт! Стража! – кричит солдат, а сам так и стоит согнувшись, распрямиться не может.

И вдруг из всех домов стали выбегать люди на площадь. Со стуком распахнулись окна, со скрипом двери. Взмыли голуби вверх, в тревоге вьются над площадью. Появилась в темном окне голова оружейника Конрада и исчезла. Вот он уже на площади в кожаном переднике, с тяжелым молотом в руках.

Частый, звонкий цокот копыт заставил всех обернуться. Да и не глядя, было каждому ясно, что скачет большой отряд всадников.

На площадь въехал сам наместник Гесслер со своей свитой; сто всадников с копьями охраняют его.

Важно восседает господин наместник на белом жеребце. Из-под тяжелых красных век злобно смотрят маленькие глаза.

А рядом с ним восемь именитейших австрийских дворян покачиваются в тисненных золотом и серебром седлах на вороных конях. Реют яркие перья, сверкают драгоценные камни, блестит переливчатый атлас.

– Что здесь происходит?- проскрипел наместник Гесслер.

Как из-под земли, выскочил вертлявый длинноногий шпион с головой, втянутой в плечи. Встал на цыпочки, подобострастно доносит наместнику:

– Вильгельм Телль… Смутьян… Стрелок…

Медленно повернулся Гесслер к Теллю.

– Правда ли, Вильгельм Телль, что ты отказался исполнить мой приказ?

Спокойно посмотрел Телль в глаза наместнику.

– Не верю, господин наместник, чтобы могли вы отдать такой приказ. Тот, у кого в руках власть, должен быть с людьми прост и великодушен.

– Не веришь? А я вот верю всему, что мне говорят. Наверно, я стар и слишком доверчив. Сказали мне, ты лучший стрелок в Швейцарии, и я поверил. Может, зря?

– Отчего же! В ста шагах я сбиваю яблоко с яблони,- сказал Телль и увидел недобрый огонек в желтых глазах Гесслера.

– С яблони?.. Ну зачем же с яблони… зачем же с яблони…

Закрыл глаза наместник. Можно было подумать, что задремал он в седле, обо всем забыл. Вдруг в сонном лице Гесслера проступило что-то волчье, хищное.

– Ты собьешь яблоко с головы одного из твоих сыновей! – негромко сказал он.

Телль вздрогнул.

– Вы шутите, господин наместник!

– Разве ты когда-нибудь слышал о том, что я любитель шуток? Ты искусный стрелок. Не собьешь яблоко – не уцелеет твоя голова. Сама скатится, как спелое яблоко. Где же тут шутка?

– Лучше сразу убейте меня! Кто решится на такой выстрел?

– Отец,- крикнул старший сын,- стреляй! Не бойся. Я не пошевельнусь.

Кто-то застонал, кто-то охнул позади Телля.

За полукружьем блестящих копий – толпа. Ужас на лицах у женщин. Гневом полны глаза мужчин.

– Отмерить сто шагов!- приказал Гесслер.

И опять, неизвестно откуда, выскочил вертлявый шпион и запрыгал на своих длинных ногах, отмеряя шаги. Каждый шаг в три шага.