Грэм Симсион - Триумф Рози

Мне показалось, что это чрезмерно усложненное описание для состояния, которое могло быть недвусмысленно передано всего одним словом. Я невольно задался вопросом, насколько эффективно Кролик коммуницирует с одиннадцатилетними.

Его дружелюбие испарилось, едва я известил о том, что Хадсон и Бланш остаются. Потребовалось пятьдесят семь минут, чтобы проработать все его возражения. Перед началом нашей беседы я уже решил, что останусь и сам — надзирать за передачами детей от одного наставника к другому и следить за ними в периоды между занятиями.

У меня имелось решение или контраргумент для каждого вопроса, по поводу которого он высказывал озабоченность. Среди этих вопросов были: нехватка надзирательных ресурсов; юридический риск включения видов деятельности, выходящих за рамки тех, о которых первоначально сообщалось родителям; необходимость избегать всякого рода исключений. В ответ на последний тезис я заметил, что это идет вразрез с официальной формулировкой миссии школы, в каковой формулировке подчеркивается важность отношения к каждому ребенку как к отдельной личности…

На этом месте Кролик прервал меня:

— Бог ты мой, теперь я вижу, от кого это у Хадсона.

— От кого у него — что?

— Неважно. Слушайте, я провожу эти экскурсии уже тринадцать лет. В выходные, по моей собственной инициативе. Поэтому решаю здесь я. И я мог бы отправить Хадсона домой. И Бланш тоже мог бы отправить. Но она только начала у нас учиться, и у нее проблемы со здоровьем…

Он умолк и постучал ладонью по столу.

— Я вам очень признателен за то, что вы сейчас делаете для этих ребят, — продолжал он, — и за то, что вы готовы сами тут остаться. Иначе я бы, конечно, попросил вас забрать Хадсона домой. Но вам нужно знать — и я хотел бы, чтобы вы передали это вашей жене, — что дело тут не только в ботинках.

— «Дело тут не только в ботинках»? Какого хрена, что это значит?

Я снова находился дома и предоставлял Рози подробный отчет о произошедших событиях. У меня не было ответа на ее вопрос. Три дня, проведенные в снежной курортной зоне, оказались невероятно загруженными. Я сумел без особых затруднений обеспечить себя местом временного проживания, поскольку лыжный сезон только начинался, однако провел в общей сложности несколько часов в автоматической прачечной, облачившись в два полотенца и стирая единственный имевшийся у меня комплект одежды. Я вынужден был проделать это дважды, тем самым совершенствуя свои бытовые навыки. Кроме того, мне приходилось осуществлять общий надзор за Хадсоном и Бланш. Кролик был недоступен для продолжительных бесед из-за своей аллигаторно-болотной проблемы.

В конце первого вечернего приема детей от Люси я попытался прояснить ее утверждение, которое вроде бы подразумевало: я рад, что она белая.

— Вы меня узнали по статье в газете? — спросил я.

— Я изучаю в университете инженерное дело. Наверное, мне бы не стоило ничего говорить, но если вы пожалуетесь руководству лыжной школы… — Она пожала плечами. — Если не выскажешься — получится, что ты это принимаешь.

Я пустился в объяснения, но она меня прервала:

— Не хочу это обсуждать. Ребята молодцы: мы завтра просто проведем парочку уроков, а потом они могут покататься по склонам для начинающих, если вы за ними будете приглядывать.

Кроме того, меня взволновал звонок профессора Лоуренс.

— Дон, этот перенос слушаний дал мне время подумать, и я… Не хочу, чтобы ты это неправильно понял. Но ты — необычный человек. Возможно, на естественных и математических факультетах подобное не такая уж редкость. Но… мне просто интересно, ты когда-нибудь обращался к психологу?

— Зачем?

— Мне кажется, даже неспециалист может догадаться, что ты — в спектре. Я имею в виду аутический спектр. Скорее всего, я не первая это предполагаю.

— Совершенно верно.

Профессор Лоуренс сделала паузу и затем продолжила:

— Эти неприятности, в которые ты сам себя втравил… там же все сводится к угнетению меньшинств. А между тем ты сам…

Мне потребовалось несколько секунд на то, чтобы осознать, что она, собственно, хочет сказать.

— Ты предлагаешь заявить, что у меня синдром Аспергера. Представить себя членом меньшинства, требующего особого отношения.

— Человеком с ограниченными возможностями, причем имеющими прямое отношение к той ошибке, которую ты совершил. Нужно, чтобы тебе официально поставили диагноз, если этого еще не сделали.