Дмитрий Нержанников - Красное дерево, или как путешествовали в лихие 90-е

– Мужики налево, тёлки направо, – скомандовал тот, что был в майке, и повелительно дёрнул дулом. В кино бы обязательно показали, что он для вящей убедительности передёрнул затвор. Хотя, зачем передёргивать затвор, когда у тебя в стволе уже есть один патрон? Засунуть туда ещё один, чтобы заклинило?!

Я – человек со смелостью чуть выше среднего по среднестатистической шкале, то есть, относительно смелый, но у меня неадекватно затряслись поджилки. Физически затряслись. Очень сильно.

И теперь, когда я вижу по тиливизору, как главный герой насмешливо смотрит в дуло наведённого на него пистолета, мне неловко за этого героя. Вернее, за актёра, который этого главного героя играет. Потому что, если ты никогда не стоял под дулом направленного на тебя чужими, небритыми людьми автомата, у которых ты не знаешь, что есть на уме, и есть ли у них ум вообще, то сыграть в кино ты такое не сможешь никогда и ни за что. И оскаровские миллионы тут не помогут. Всё ложь, и всё брехня. Я рекомендую испытать это вам на себе. Тогда вы сможете рассмеяться в лицо любому дикаприо.

К счастью, тёплое не потекло у меня по ноге, и я сумел выдавить из себя:

– А вы кто такие?!

– Милиция, – сказал обладатель грязной майки. – Приготовить документы.

Я вздохнул с облегчением, поджилки перестали трястись, но тут же с ужасом вспомнил, что в рюкзаке у меня лежит целый пакет с травой, и мне опять стало не по себе. Хотя теперь по другой причине.

Я полез в рюкзак, якобы за паспортом, незаметно разорвал пакет и рассыпал его содержимое среди вещей, типа, я тут не при чём, а оно само всё в каком-то зелёном мусоре…

В этот момент наверху показался милицейский «газик» и из него в сопровождении людей в форме вышли ещё двое членов нашей группы. Как оказалось позднее, они, проснувшись раньше всех, решили сами сходить в каменоломни. Там, у входа их и взяли, и им пришлось рассказать, где находится наш лагерь.

К счастью, небритые охотились не на нас. Оказалось, что из какой-то колонии сбежало несколько преступников. Причём, оголтелых. При побеге они убили охранников и теперь были до зубов вооружены. Вот почему небритые были такие нервные. И не до бритья им было. Хотя, конечно, мы с нашими велосипедами, вряд ли были похожи на беглых убийц. Так что проверили нас только ради проформы. И даже обыскивать, слава Богу, не стали. Зря я всю траву рассыпал. Потом по крохам собирал, и курить её пришлось уже, действительно, вперемешку с тем самым мусором…

А те самые, оголтелые, оказывается, прятались в этих самых катакомбах, и эти самые менты их потом там и обнаружили. Так что не зря они не брились и полуголые бегали.

А я вот думаю, если бы менты нас не поймали, и мы бы в эти каменоломни попёрлись, то что с нами было бы?..

Кстати, бандитов этих потом во время перестрелки всех убили. Всех, да не всех. Одного из них я встретил, лет двадцать спустя, в этих же самых местах. Он купил себе домик у моря и спокойно там жил. Как он сумел выкрутиться из этой истории, я не знаю, но когда мы с ним случайно разговорились, он подтвердил мои худшие предположения:

– Ох, и повезло же вам, что вы нам тогда не попались. Реально, бля, повезло…

На войну меня никогда не тянуло. Однажды я где-то написал, что единственная война, на которую я бы пошёл, – это война за освобождение Крыма от украинской оккупации. Написано это было лет за десять до 2014 года, когда ещё никто и помыслить не мог, что такая война возможна… Слава Богу, что хоть в Крыму всё обошлось без кровопролития.

Но если не саму войну, то её последствия я видел. В Хорватии и Абхазии.

В Хорватии первый послевоенный туристический сезон проходил под слоганом: «Возьми Хорватию, пока ей опять не овладели толпы!» Толп, действительно, не было. Вдоль дорог стояли надписи: «Осторожно, мины!» А один из подвозивших меня шофёров спросил: «Ты какой религии?» А так как в то время я был вне каких-либо концессий, я вполне искренне ответил:

– Я – атеист.

– Вот так всем и говори, а то подумают, что ты «ортодокс», так и зарезать могут.

Что сказать ещё про последствия войны в Хорватии? Только то, что хорваты очень быстро справились с этими последствиями… Чего не скажешь об Абхазии.

Однажды я увидел где-то исторический рекламный плакат: «Приезжайте на курорты Крыма и Кавказа». На плакате стоял 1924 год. Мне это показалось невероятным! Всего через несколько лет после кровавого месива первой мировой и гражданской войны купаться и загорать?!