Дмитрий Нержанников - Красное дерево, или как путешествовали в лихие 90-е

И, да… Я тогда любил её, эту мою спутницу, которая много лет спустя уйдёт от меня к другому. Я перережу себе вены, но это будет уже совсем другая история.

Чтобы закончить рассказы о кинофестивалях, ограблениях и первых разах, надо вспомнить ещё об одной поездке в Европу…

Мой фильм – «Краткий курс Всемирной эсхатологии для новорожденных» – победил на кинофестивале в Сан-Роке, Испания. И меня туда тоже пригласили. Уже вполне официально. С проживанием, питанием и, как оказалось позднее, даже халявной выпивкой. Оплатили всё, кроме дороги.

Это всё какие-то настолько невероятные истории, что мне не поверят не только люди, связанные с нынешним кинобизнесом, но даже я сам себе не поверю. К счастью, есть материальное подтверждение: статуэтка, которую мне вручили на церемонии награждения. Наличие этой статуэтки в виде Орсона Уэллса, если кому-нибудь что-то говорит эта фамилия, позволяет мне считать себя не только «великим путешественником», но и «великим кинорежиссёром».

История, связанная с этим кинофестивалем, тоже сама по себе мистическая. Фильм-то я снял. И даже несколько фильмов, а вот отправить их хоть на какой-то фестиваль, денег не было совсем. Даже на почтовые расходы. К счастью, помог богатый друг, как это обычно и бывает. Он тогда работал в банке. Я бы назвал его фамилие, но, боюсь, он застесняется. Я пришёл на международную почту, держа подмышкой три фильма, упакованных в круглые жестяные коробки. Дирекция фестиваля требовала непременно предоставить фильм на киноплёнке, а это много весит, в граммах. Денег, предоставленных другом, хватило только на один фильм из трёх. Я выбрал самый лёгкий. Я его отослал, и вскоре получил приглашение на фестиваль. Боюсь даже представить себе, что было бы, если бы я мог тогда отправлять свои фильмы на все фестивали подряд, как это обычно и делается… Сколько бы наград нахватал!..

Но отринем сослагательное наклонение. Что было, то было. Дмитрий Быков как-то сказал замечательную фразу: «Каждый нормальный человек в конце жизни может сказать про себя – ничего не получилось, но было весело». Наверное, я нормальный человек:)

Финансовое вознаграждение за победу в этом кинофестивале составляло тысячу долларов. Погодите смеяться! Это 1998 год, и доллары тогда были совсем не те, что ныне. Тогда на эту сумму можно было жить полгода, а то и больше. Правда, почти половина от неё ушла на авиабилеты. О лоукостах тогда ещё никто не слышал. Да и были ли оне?..

Лететь мы должны были с продюсером. Это всё тот же друг, работавший в банке. Но в последний момент друг-продюсер обломался, и я полетел один. Первый раз на буржуйском самолёте. А в буржуйских самолётах, тогда ещё не пуганных русскими «туристами», наливали по полной программе…

Помню, что я сидел в кабине лётчиков, в свободном кресле и снимал на видеокамеру взлёт самолёта. Хотите верьте, хотите нет. Видеокамера была ещё довольно редким гаджетом. Её мне тоже выделил друг-продюсер. Он же купил мне билеты и ссудил карманными деньгами на поездку – «отдашь с призовых». Думаю, что наличие видеокамеры, а также мои россказни о том, что я великий кинорежиссёр, поспособствовали тому обстоятельству, что меня пустили в кабину. Плюс, авиакомпания была голландской.

Я вот сейчас думаю: как они, эти европейцы, шикарно и счастливо жили, пока не сломали Берлинскую стену… Ну, чего, спрашивается, людям не хватало?!

И вот Мадрид. Полночь. Думаю, что меня вели, секли, чалили, или как там это у них называется, – с самого самолёта. Или от обменного пункта в аэропорту, где я спьяну и сдуру поменял крупную сумму денег.

Ехать на жд-вокзал, откуда шёл поезд на юг Испании, мне не хотелось, и я решил сначала прогуляться по ночному Мадриду. Естественно, я шёл по городу и поливал видеокамерой направо и налево.

Примерно такая же история произошла со мной несколько лет спустя в Купчино.

Вступает «Биллиз Бенд»:

(прим. переводчика – Купчино, один из самых криминальных районов Петербурга в 90-х годах, популярная группа «Billie’s Band» – выходец из этих бетонно-пустырных трущоб).

…Глубокой осенней ночью я шёл от железнодорожной станции «Проспект Славы» (для тех, кто не живёт в Петербурге, должен сообщить, что Слава – это не имя) к своему тогдашнему жилищу в Купчино. У меня в руках была очередная видеокамера, и, как мне это нравится, я поливал ей направо и налево. А также вверх и вниз. Если вы уже где-то в этом тексте встречались с этим выражением, прошу меня простить. Вы должны понять, что когда ты идёшь глубокой ночью домой, даже по самому криминогенному району в мире, поливать направо и налево – это всё равно очень романтично. И то, как ты поливаешь, видно всякому, потому что ярко горящий монитор освещает всё на многие мили вокруг. Особенно это видно тем, кто хочет у кого-нибудь чего-нибудь отнять. Однажды, например, на этом самом месте на меня напала ворона и попыталась сорвать у меня с головы шапку. Что уж тут говорить про людей…