Дэвид Арнольд - Москитолэнд

«Никогда, – думаю я, натягивая ворот толстовки на нос, – даже через миллион лет. Буквально через миллион. Никогда к ней не приближусь».

– Это мои владения. Нью-Чикаго. – Уолт исчезает в палатке.

Удерживая расстояние между собой и дерьмоямой, я забираюсь на валун размером с машинку «смарт». У меня проблемы с восприятием высоты, так что получается не с первой попытки, но получается. Далеко внизу изредка мелькают автомобильные фары – единственный признак человеческой жизни. Местечко точно изолированное, будто в каком-то постапокалиптическом фильме про зомби. Прищурившись, гляжу сквозь облезлые осенние деревца, пока свет фар не размывается, превращаясь в сияние звезд – космическое доказательство существования мира за пределами этого. Автомобили мелькают и мелькают, игнорируя не только этот детский лагерь на вершине холма, но и самого ребенка. Я знаю точно, потому что женщина на «субару» остановилась не ради Уолта. Она остановилась ради меня.

– Готова поплавать?

Уолт глядит на меня огромными, полными энтузиазма глазами. Он вооружился фонариком, снял футболку и нацепил короткие обрезанные шорты. Зато бейсболка и зеленые кеды на месте, как и заразительная улыбка, от которой мое сердце сжимается. Такими же улыбками обменивались мы с папой, когда стряпали вафли, только Уолт каким-то образом делает ее лучше, словно, я не знаю… бельгийские вафли или типа того.

– Вот, – он протягивается мне комок джинсовой ткани, – мои запасные.

Спрыгнув с валуна, я беру шорты и держу их перед собой. Они намного шире в талии и намного короче, чем любые шорты из моего прошлого.

Уолт вскидывает указательный палец и разворачивается на пятках:

– Сюда, идем к моему бассейну!

Он топает по лесу, голый по пояс, бледнокожий, с юношеским пушком на груди и ногах, и заливисто хохочет, потрясая в воздухе указательным пальцем. И нужно отдать ему должное – у мальчишки в этом мире нет ничего, что он мог бы назвать своим, но поглядите, как он счастлив. Нет семьи? Нет друзей? Нет дома? Не беда. Эй, эй, он Уолт, и он жив, и этого достаточно. На фоне его ситуации мои проблемы кажутся бесстыдно подростковыми. Как будто я испорченный ребенок, что дуется и требует новую дорогую игрушку.

Я иду за Уолтом на другую сторону дерьмоямы, где темнеет озеро. Он кладет фонарик на камень и раскидывает руки в стороны, словно – та-дам! – открывает шоу.

Вода за его спиной коричневая, напоминающая ржавую жидкость, что вытекала из недр моего первого автобуса.

Отбросив мысли о дизентерии, гадаю, кто на самом деле владеет этой земли. Если меня не прикончит какая-нибудь смертельная амазонская бактериальная бацила, то пуля из ружья местного хозяина – запросто.

Я открываю рот, чтобы сказать, мол, прости, приятель, это без меня. Но почему-то говорю:

– Сейчас вернусь.

И, шагнув за дерево, быстро снимаю толстовку, обувь, носки и джинсы. «Что за хренотня, Мэлоун?» Это безумие, я знаю, но почему-то не могу перестать смеяться. Все прекрасно понимаю, но, засовывая ноги в секси-шорты, едва не наворачиваюсь из-за неконтролируемого хохота. А выйдя из-за дерева, вижу Уолта посреди озера. Он бьет по воде, плещет себе в лицо, придуривается как может.

– Что с твоей ногой? – спрашивает он, вдруг резко обеспокоившись.

– Попала в аварию на автобусе. – Я все еще хихикаю. – Но я в порядке.

– Автобус врезался? – Уолт выбирается на противоположный берег.

– Перевернулся на шоссе. Но я не пострадала, правда. Это просто царапина.

Ответ его, кажется, устраивает. Он отходит на несколько шагов и поднимает свой любимый указательный палец:

– Сделаешь вот так, Мим, хорошо? Вот так, смотри.

И несется к озеру с яростью командира времен Гражданской войны, ведущего солдат в бой. Но точно так же – или даже больше – Уолт при этом похож на долговязого пятилетнего ребенка, который только сейчас понял, для чего ему нужны руки и ноги. Он несуразен, неуклюж и сверхпрекрасен. В паре ярдов от кромки воды он спотыкается и кубарем летит в озеро. А потом его голова всплывает на поверхности, как яблоко.

– Ха-ха! Мим, ты видела? Очень хорошо получилось. Ладно. Твоя очередь.

Пячусь назад, гадая, на что еще готова ради этого ребенка, пусть он и украл мою боевую раскраску, и бросаюсь в мутные глубины. На удивление, вода освежает внутри и снаружи. После моря улыбок и смеха рот болит, но мне все равно, потому что я здесь, с Уолтом, наслаждаюсь Беззаботной Юностью Прямо Сейчас.