Александра Сашнева - Танго с ветром

Ветер треплет голубой шарфик Сони и накрывает лицо Джонни.

Она убирает с его лица бирюзовую дымку шифона и, надев ее себе на голову, протягивает руку Джонни.

— Еще!

Джонни улыбается и ведет Соню к следующему светофору. Облако фиолетовых бабочек все больше. Их крылышки задевают прохожих, и те оглядываются.

Потом они катаются на карусели, взлетая к облакам. Когда Соня спускается вниз, мир еще долго кружится вокруг нее.

Потом они сидят в кафе и едят мороженное, и Джонни фотографирует Соню.

А потом он говорит:

— Если поставить фотоаппарат с длинной выдержкой, то людей не будет, будут только дома и яркие полосы от автомобильных фар. Все просто — никаких людей нет. Есть строители домов. Это дома строят себя при помощи людей. Дома остаются, а люди исчезают. Их уносит ветром, как песок.

Соня слушает Джонни и погружается в его рассказ.

— Я никогда не встречала более сумасшедшего парня. Мне нравится это и пугает. Может быть, мы идем друг к другу, чтобы преодолеть свой страх?

— Или узнать о себе что-то, чего не знали до сих пор.

— Наверно. Так что? — Соня пытается вынырнуть из золотой воронки медовых змей. — Ты пригласишь меня к себе? Я хочу вернуться на последнем катере.

— Тогда идем. Я живу на окраине. И запомни: ты сама так хотела.

— Я не спорю. Сама.

Мимо окна все быстрее несется город: люди, автобусы, машины, дома. Суета. На юге темнеет быстро. Почти моментально. Еще всего-то восемь, а уже темно. Соня роняет голову на плечо Джонни, но тревожная струна по-прежнему звенит внутри. И сердце. Как-то сильно оно стучит.

— Почему мы всегда выбираем то, что опасно? — спрашивает она — то ли сама себя, то ли Джонни. — А почему от того, в чем мы уверены, нас тошнит?

— Война — это шанс на свободу. На земле нет мира. Овца убегает от волка, овца хочет жить. И волк тоже. Овца жарко дышит, волк громко зубами щелкает. И жизнь у них — одна на двоих. Кто-то умрет, кто-то останется. Бог подбросил монетку уже, на одной стороне там волк нарисован, на другой — овца. Так мир устроен, а иначе бы его не было.

В Сониной голове начинает вертеться монетка, на одной стороне которой выбит волк, на другой овца, потом монетка падает и разбивается на две части, на овцу и волка, и тут происходит странное: волк проглатывает овцу и лопается, потом лопается овца, превращаясь с волка, и этому нет конца. Соня так заворожена, что не сразу понимает, что они едут очень долго, и что город сменяет окраина, трущобы. Огней все меньше. Соня начинает тревожиться, но она привыкла к Джонни за целый день. И как бы имеется в виду, что Джонни не превратится вечером в волка, и что Соня не должна стать такой уж овечкой.

— Э-э… Ты так далеко живешь? — тревожно оглядывается Соня.

— Конечно. Я же бедный парень с пляжа, — говорит Джонни, и его глаза по-волчьи вспыхивают.

— И ты так далеко ездишь каждый день? И там у тебя старая мать, которая ненавидит всех твоих подружек, и поэтому ты до сих пор не женился?

— Нет, — лениво отвечает Джонни. — Там у меня логово маньяка, в котором я потрошу глупых курочек вроде тебя. Такая милая комнатка, обтянутая полиэтиленом.

Соня смеется, но не очень уверенно.

Джонни наклоняется вперед и трогает водилу за плечо.

— Здесь остановите, будьте добры!

Джонни рассчитывается, и они выходят из машины. Ветерок вкрадчиво пробегает по ногам Сони, по макушкам растений. Джонни молча подает ей руку.

Соня облизывает пересохшие губы и соглашается идти туда, куда ее поведет Джонни. Джонни тянет ее за собой по тропинке к темному дому. Ладонь Джонни — это единственное, чему Соня верит в эту секунду. Мир крутится в ее голове чертовой каруселью.

Джонни достает ключ, чтобы открыть дверь. Где-то внутри двери осторожно скрипят металлические части замка, и дверь расслабленно отклоняется от косяка. Вспыхивает свет, и Соня оказывается в стране розовых букетов — это, конечно, не миллион роз, но сотня точно. В обрезанных пластиковых бутылках, они стоят на полу, на окнах, на стульях и пахнут: чайные и белые розы источают сильный светлый запах, молчание красных вызывающе.

Соня делает шаг вперед и не слышит, как за ее спиной Джонни закрывает дверь на ключ, но ключ остается в замке. Если она сильно захочет, она может выйти.

— Черт! Ты сошел с ума! — Соня оглядывается на Джонни и чувствует одновременно ужас и счастье. На лице Джонни хищное выражение, совсем не радость. В глазах Джонни все сильнее волчий блеск.

— Это ты сделала меня сумасшедшим. Я никогда не был таким.